— В таком случае… между друзьями, — последнее слово я постарался выделить, — не может быть недопонимания. У меня для вас неприятно известие: ваш викарий мёртв.
— Сережа, — обратился ко мне патриарх, подслушанным у Ярославы именем. — Вы абсолютно правы: между друзьями не может быть недопонимания. Поэтому давайте говорить прямо. Викарий бросил вам вызов, и вы его убили.
— Да. Надеюсь, его смерть не сможет испортить наши, начавшиеся налаживаться, отношения?
— Нет. Когда я отправлял Ягнило Просо к вам, то рассчитывал на подобный результат вашей встречи.
— Вы заранее спланировали смерть своего викария?
— Нет конечно! Ягни был импульсивным, честолюбивым молодым человеком. Поручая ему пригласить вас на Собор, я хотел посмотреть, как он справится с заданием. Если бы Ягнило удержал свои эмоции в узде, трезво проанализировал ситуацию и выполнил поручение — я понял, что викарий может претендовать на моё место.
В этот момент дверь опять открылась и в приёмную вошёл мажордом. Он подошёл к первосвященнику и начал что-то шептать ему на ухо. По мере рассказа лицо патриарха мрачнело все больше и больше.
— Неприятности? — Поинтересовался я, когда дворецкий отлип от уха первосвященника.
— Боюсь, что да. И связаны они с вами, — епископ цепко посмотрел мне в глаза. — Выйдемте во двор.
Когда мы всей компанией выскочили из вестибюля во двор, я сразу заметил нашу карету и варвара около нее. Харальд исполнял роль кучера, однако сейчас он приковал всеобщее внимание не своим ростом, телосложением или расой. У ног побратима лежал труп монаха, а его имя полыхало багрянцем. Несколько стражников, выставив вперёд алебарды, аккуратно подходили к варвару, пытаясь его окружить.
— Убийца, убийца, — донёсся до меня шёпот монахов.
— УБИЙЦА, — прогрохотал голос епископа. Сейчас он уже ничем не походил на доброго дедушку, а показал свою истинную сущность первосвященника Валеса, одного из наиболее могущественных людей Прайма. — Убийца должен понести заслуженное наказание!
Плечи варвара опустились, он выронил глефу. У меня же спёрло дыхание, от осознания происходящего.
7. О приговоре и переговорах
— Он — мой человек, — хрипло каркнул я.
— Вы правы, — первосвященник с любопытством посмотрел на меня. — Как вы собираетесь его казнить: повесите или четвертуете?
«Повесите! Четвертуете! Так вот что грозит Харальду?! Нет, нет и ещё раз нет! Только не варвар, а главное — за что? Надо разобраться».
— Для начала, — я взял себя в руки, голос звучал уверенно. — Мне бы хотелось понять, что тут произошло? Харальд, ты убил монаха?
Варвар молчал.
— Он не может вам ответить, — сказал первосвященник. — На мой дворец наложено заклинание: любой вор или убийца не может сойти с места и издать какой-то звук, пока его не арестует стража. Но я не понимаю вашего вопроса, — старик махнул рукой в сторону Харальда. — Разве вы не видите отметку богов, однозначно указывающую, что перед нами убийца? Впрочем, мы можем спросить у монахов, возможно кто-то из них видел, как развивались события.
— Братья, — патриарх осмотрел столпившихся во дворе людей. — Кто из вас может рассказать, что тут произошло?
— Позвольте? — Вперёд вышел ухоженный монах с чернильницей на поясе.
— Говори, брат Дрыгало, — величественно кивнул первосвященник и осенил монаха каким-то широким знаком. — Во имя Валеса, пусть уста твои не изрекут лжи перед ликом его.
— Я с братом Стрижом (покойным), собирались пойти в Белоград, когда заметили карету. Он служил младшим конюхом в конюшнях Вашего святейшества и захотел посмотреть на экипаж гостей. Но, стоило ему подойти и задать вопрос варв… простите, чатра, как тот достал копье и проткнул им несчастного конюха.
— Спасибо, брат. Поднимите тело усопшего и приготовьте к погребению. Я сам проведу прощальный ритуал. — Посмотрев на меня, первосвященник спросил: — У вас больше нет вопросов?
Я был в шоке и смог лишь отрицательно кивнуть головой. «Почему? Харальд, ну почему ты не вызвал его на дуэль? Зачем надо было убивать этого монаха? Что он тебе такого сказал?» Я смотрел в глаза побратима и чувствовал, как слезы рвутся наружу.
Харальд печально улыбнулся и стал на колени — он не мог уйти, однако его не парализовало. Левой рукой здоровяк развязал пояс на халате, а правой достал ритуальный кинжал, после чего вопросительно посмотрел на меня.
— Что? — тихо, боясь услышать ответ, спросил я.