«Сам ты „бар-ан“, — подумал я поднимая руки вверх и продолжая сближаться с коротышками. — Или, точнее, козел — колечко в носу и аромат… специфический».
Зеленокожие уродцы похватали своё оружие и угрожающе направили на меня. Ростом они были метр с кепкой… в прыжке… с табуретки. Сгорбленные, с удлинёнными кистями рук и стопами ног гоблины производили отталкивающее впечатление, особенно, когда начинали говорить, демонстрируя широченную пасть полную зубов, привычных к любой пище, от говядины до человечины и падали.
— Кер кезджими? — надрывался копьеносец, тыча в меня своей палкой.
— Вы об-щий по-ни-ма-ете, — раздельно произнёс я и обратился к друзьям в чате: — «Че они хотят? Кто-то знает гоблинский?»
«Похоже на дико извращённый Кхуздул (язык гномов)» — нашёлся Громыхайло.
«Так переведи!»
«А че ту не понятного? Тебя спрашивают: имя, фамилия? Звание? Номер воинской части? Где находятся ваши баллистические ракеты?»
«Мать!!! Какие ракеты?!»
«Да не кипишуй ты так, — хохотнул гном, — говорят: кто ты такой?»
— Сергей, — я потыкал в себя указательным пальцем, чтобы гоблины сообразили, что это моё имя. — Сергей Инок. Мир вам.
— Седжинок Мивам, — перековеркал уродец мои слова и спросил: — Кер курил.
В чате поднялся ржач: «Курилка» — надрывались соорденцы. К счастью, гном быстро взял себя в руки и перевёл:
«Че надо, спрашивают».
«Как сказать, чтоб они меня к шаману отвели?»
С горем пополам, при помощи гнома и интернациональных жестов охранники поняли, чего я от них хочу и отвели меня к шаману. Им оказался скукоженный, беззубый старик с кожей пепельного цвета. Шаман обосновался в небольшой пещерке в центре которой тлело кострище, а в дальнем углу валялась груда плохо выделанных шкур — ложе колдуна. Главное же, он знал общий язык.
— Пей, — старик протянул мне плошку со странным тягучим варевом, в котором плавали мелкие кусочки грибов.
Боясь оскорбит шамана отказом, я принял посудину и сделал осторожный глоток. К моему удивлению, вкус у варева оказался приличный, немного сладковатый. А вот эффект… торкнуло меня не по-детски. Картинка смазалась, и чтобы удержать равновесие, я присел на каменный пол пещеры.
— Я тебе помогу, — вещал старец, — если ты подсобишь мне.
— Сделаю всё от меня зависящее, — заплетающимся языком, пообещал я.
— Слушай же. Народ гобни жил в чудесной долине. В озёрах и реках было много рыбы, в лесах — видимо невидимо ягод, дикие пчелы давали мёд, а птицы делились яйцами. Гобни жили мирно, не зная что такое убийство или война, ведь даже хищных зверей в той долине никогда не было. Но однажды пришли эльфы и прогнали гобни из своего дома.
В горах, кроме грибов, ничего съестного не было, а как охотиться или обрабатывать землю гобни не знали. Настали тяжёлые времена, многие умерли. Перед старейшинами народа встал вопрос выживания.
— Я представляю женщин, которые могут иметь детей, — сказала Курсраси. — У нас двадцать три супружеские пары, их мы в расчёт не берем. Остаётся четырнадцать девушек и девятнадцать мужчин. Я предвижу серьёзные проблемы.
— Курсраси, что ты предлагаешь? — осведомился вождь Темханикс.
— Если двое мужчин воспылают страстью к одной и той же женщине, пусть они в честном бою решают, кто наиболее достоин этой чести.
— Я согласен, — сказал шаман племени Подзобер, — так только лучшие продолжат свой род.
На вершине холма была неглубокая впадина — естественная арена. Зрители расселись по краям. Роль арбитра взял на себя шаман, который мог заодно оказать первую помощь участнику состязания. Главным призом была Курсраси.
Темханикс посмотрел на готовящихся к бою зеленокожих соперников. Он знал обоих: Флемзетор придумал как сделать каменное копье, а Гизлоникс (как минимум на семь лет старше Флемзетора) был собирателем.
— Я уверен в победе Гизлоникса, — заявил хромой гобни, расположившийся рядом с Темханиксом. — Сопляк долго не продержится. Его поколение не умеет драться, а Гизлоникс знает все приёмы кулачного боя.
— Флемзетор в лучшей форме, — отпарировал вождь. — Он ни минуты не сидел без дела, а Гизлоникс только объедался грибами и валялся на траве. Смотри, какое у него брюхо!
— Здоровая упитанность ещё никому не вредила, — обиженно ответил хромой, поглаживая собственную выпуклость.
— Не кусаться, не выцарапывать глаза! — Провозгласил рефери Подзобер. — Пусть победит сильнейший!
Флемзетор вздрогнул, нерешительно шагнул вперёд и ткнул кулаком в незащищённое лицо Гизлоникса. Удар получился несильный, но, видимо, болезненный. Гизлоникс прикоснулся к носу и с недоумением уставился на струившуюся по пальцам кровь. Осознав случившееся, он зарычал, как раненый бык, и прыгнул, намереваясь сокрушить противника одним махом…