Что-то заставило Темханикса поднять голову. Вряд ли его привлёк какой-то звук — толпа ревела, громче стада некормленых баранов. Когда вождь поднял голову, он… остолбенел. Над ареной парил дракон. Неуловимым движением ящер опустил лапу прямо на сцепившихся соперников и схватил всех, кто был в центре выемки. Увидев это, остальные гобни убежали под землю и стали жить там, назвавшись гномами — забывшими родичей.
Условия, в которых оказались пленники, выгодно отличались бы от покинутого ими негостеприимного места, если бы не ненужная доброта и заботливость хозяев зверинца. Клетка, где сидели трое мужчин, с замечательной точностью воспроизводила климатические условия гор, где происходила схватка за самку. Из отверстий в крыше беспрерывно просачивались капли до отвращения тёплой воды, от которой не спасали два унылых папоротникообразных дерева. Дважды в день дверца клетки приоткрывалась, и пленникам давали грибы, точно такие же, как в пустынных горах.
Справа и слева стояли другие клетки. Справа сидела Курсраси, с которой мужчины могли обмениваться знаками, — материал, из которого были сделаны стены, оказался звуконепроницаемым. Соседнюю клетку слева занимало неведомое чудовище, напоминающее гигантского кальмара. По противоположной стороне широкого прохода виднелись другие клетки, но их обитателей нельзя было различить.
Подзобер, Гизлоникс и Флемзетор сидели на мокром полу и глазели через толстое стекло на своих тюремщиков-драконидов, которые, в свою очередь, рассматривали их.
— Если бы только они были гобни, — вздохнул шаман. — Мы могли бы тогда попытаться договориться и объяснить, что мы не звери.
— К сожалению, они не гобни, — произнёс Гизлоникс. — Впрочем, окажись мы на их месте, нас бы было трудновато убедить в том, что эти рогатые полуящеры — не звери…
— Давайте попробуем разобраться в создавшемся положении, — предложил шаман. — Итак, шестерых членов нашего народа в горах поймал дракон. Он отнёс нас в город драконидов, где мы оказались в этом зверинце. Вначале с нами обращались хорошо, часто давали грибы и воду. Затем двое наших тюремщиков засунули внутрь клетки шесты с сетями и выудили Агмозно и Грирату. Больше мы их не видели. На следующий день от нас отсадили Курсраси…
— Неужели их убили? — С трепетом спросил Флемзетор. — Я никогда не любил Агмозно, но…
— Не обязательно. Скорее всего, их изучали и поняли, чем отличается мужчина гобни от женщины. А потом могли отправить в другой зверинец.
— Подлые твари! — не сдержался Флемзетор.
— Нам нужно сделать нечто на что не способны животные, — задумчиво почесал подбородок Подзобер.
— Например?
— Развести огонь! — воскликнул Гизлоникс.
— Так разведи огонь, — предложил шаман. — А ты, Флемзетор, сделай для нас какие-нибудь орудия…
— Думаете, это сработает? — Засомневался Флемзетор. — Бобры, например, строят весьма сложные домики, а некоторые птицы во время брачного ритуала сплетают гнезда для привлечения партнера…
Видимо, Старший надсмотрщик тоже знал об особенностях брачных игр различных животных. Через три дня лихорадочного изготовления всевозможных орудий труда, на которые пошли все ветки папоротниковых деревьев, трое мужчин были вознаграждены за труды — к ним подсадили Курсраси. Когда прошла счастливая истерика и девушка узнала, чем вызвано переселение, она ещё долго негодовала.
«Хорошо, что Курсраси с нами, — подумал Подзобер, засыпая. — Ещё несколько дней одиночного заключения, и рассудок девушки мог помрачиться. С другой стороны, присутствие женщины в одной клетке с ними накладывало на шамана определённые обязанности. Нужно внимательно следить за юным Флемзетором. Да и Гизлоникса нельзя оставлять без присмотра — старый козел!»
Курсраси завизжала.
Подзобер мгновенно очнулся, вскочил на ноги и подошёл к девушке.
— Что случилось?
— Н-не знаю, — пролепетала Курсраси. — Что-то маленькое, с острыми когтями… Оно пробежало по мне…
— О-о, — усмехнулся Подзобер, — это всего лишь Джок.
— Кто такой Джок? — с недоумением спросила девушка.
— Маленькая ящерка, — ответил проснувшийся Флемзетор. — По ночам она вылезает из какой-то дырки в полу. Мы пытаемся её приручить…