Чернобог поднял правую руку и жестом призвал отряд двигаться вперед. Шаг за шагом мы углублялись в облака дыма и сажи, что резко контрастировали с нетронутой снежной белизной на окраинах.
Несмотря на воцарившуюся тишину, город не казался мне безжизненным. Я ощущал прикованные ко мне чужие взгляды. Холодные, голодные и полные ненависти. Они обжигали даже сквозь толстые слои абсолюта, но не приносили боли, лишь ощущение приближающейся опасности.
Краем глаза я заметил, что идущий справа Кощей Распутина выставил перед собой руку и призвал печати, выискивая цели. Он ощущал то же, что и я, но пока не видел, по кому вести огонь. Среди дыма сновали размытые тени, след которых не содержал ни капли тепла. Но это вполне могло быть и разыгравшееся воображение — слишком незначительная причина, для возобновления пальбы.
— Они здесь, — словно прочитав мои мысли, прошептала Злата. — Чувствую их.
— Сколько? — продолжая вглядываться в дым, спросил я.
— Не знаю, — голова змейки медленно качнулась из стороны в сторону, — они сокрыты тенью…
— Тенью?
— Как я скрываюсь в тени Чернобога, так и выводок моего создателя прячется в его тени.
— Великий Полоз здесь? — теперь уже и я поднял руку, призвав печати.
— Мне не ведомо, прости, — Злата вздохнула. — Одно могу сказать: будь он здесь, земля под нами не хранила покой.
Я ощутил одновременно и облегчение, и раздражение от того, что главный враг не заглянул на огонек. Но ничего, мы еще встретимся. Обязательно. А пока…
Мы вышли на то, что меньше часа назад служило городу площадью. Проходя мимо одной из оставшихся после обстрела воронок, я заметил, что в ней кишат личинки. Мгновение спустя на них опустилась нога Кощея, превратив червей в липкое месиво. Распутин поводил сапогом своего драгуна из стороны в сторону, кажется, наслаждаясь тонким пронзительным писком подыхающих мелких полозов.
Судя по тому, что звуки доносились и справа, похожую находку совершил и кто-то еще из отряда. Я не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, кто именно раздавил еще один выводок червей. Вместо этого сосредоточился на собственных ощущениях.
Чернобог, вопреки моим ожиданиям, не рвался вперед. Он все еще жаждал битвы, но сейчас притих, словно готовясь к настоящей буре.
И буря пришла…
Земля под ногами тревожно вздрогнула.
— Рассредоточиться! — крикнул я, мгновенно сориентировавшись в ситуации и, на всякий случай, добавил более понятно. — В стороны!
Но опытные управители и сами прекрасно знали, что нужно делать в подобных ситуациях. Распутин вместе со мной сместился влево, Тихон ушел вправо, а Степан и Влад отступили назад. Вперед не прыгнул никто — слишком велик риск оказаться отрезанным от остальных, в окружении предполагаемого варга.
Едва сапоги вороненых драгунов успели коснуться земли, как та разверзлась, выпуская на поверхность огромного полоза второго класса. Тварь выпросталась из разлома не полностью, но уже нависала над нами зловещей тенью.
— Я и Распутин отвлекаем, остальные бейте! — убедившись, что впереди нет противников, я принялся обстреливать полоза, разворачивая его на себя.
Распутин поступил так же.
Мы поливали тварь черным пламенем, но делали ставку не на плотность и силу зарядов, а на скорость передвижения. Своей огромной пастью полоз мог без труда поглотить обоих наших драгунов, так что приходилось еще и держать дистанцию, чтобы усложнить противнику задачу.
— Ты говорила, что зимой они плохо видят! — напомнил я Злате, посылая Чернобога в стремительный рывок, спасший нам жизни.
Полоз вгрызся в землю, оставив на месте укуса воронку, в которую могли бы поместиться несколько грузовых вагонов.
— Они плохо видят зимой из-за того, что солнце отражается от снега, — Злата сжалась вокруг меня. — А здесь только дым и пепел!
— Черт, — бросил я с досады сквозь стиснутые зубы.
Чернобог приземлился, резко развернулся и послал в морду твари три сгустка черного пламени. Кощей метнул копье, метким броском лишив противника глаза. Пока полоз ревел от боли, оружие исчезло из жуткой раны и вернулось в руку владельца.
Три вороненых драгуна атаковали разом, едва враг повернулся к ним спиной. Тихон сконцентрировал мощный столп огня на затылке полоза, а Влад и Степан бросились в ближний бой. Первый размахивал большим двуручным мечом, в руках другого пылал черным пламенем большой топор, которым Степан, как заправский дровосек, ударил по туловищу полоза, словно по дубу. Оружие без труда вонзилось в плоть, оставив после себя широкую и глубокую рану.
Полоз затрясся и рывком высвободил из земли всю свою немалую тушу. Он покатился вперед, стремясь оторваться от атаковавших сзади и одновременно с этим раздавить нас.
— В стороны! — снова скомандовал я.
Почуявшие кровь врага управители на миг замешкались, но все же подчинились. И очень вовремя — на холме громыхнул залп, и сотни ядер заколотили по телу полоза. Оставшиеся за нашими спинами императорские драгуны тоже подключились, без устали поливая тварь огнем.
Справа и слева от нас земля буквально взорвалась, выпуская наружу с дюжину полозов. Они оказались чуть меньше первого, но все равно представляли серьезную опасность.
Засада!
Но это не стало ни для кого сюрпризом. Мы разорвали дистанцию и начали обстреливать их. Подоспевший с фланга отряд императорских драгунов обрушился на полозов кованым кулаком, разметав их и заставив биться на два фронта.
Для полного разгрома не хватало еще одного залпа, но пушки и драгуны со стороны лагеря молчали. Бросив мимолетный взгляд в ту сторону, я увидел сотни выбравшихся из-под земли извергов, которые вместе с мелкими полозами атаковали солдат.
Бойцы при поддержке ворожей пока сдерживали натиск. Прикрывавшие наши спины драгуны покинули позиции и поспешили им на выручку. Разумнее было разделить их отряд на две части, оставив одну на позиции. Но это решение принимал не я. Придется нам здесь самим разбираться с проблемами.
Едва мы остались без прикрытия, как из-под земли на окраинах города выбрались новые твари. Злые, голодные и жадные до крови, они немедля ударили в тыл оказавшимся на руинах города императорским драгунам. Всего несколько мгновений, и управители оказались в клещах.
— Вот теперь пойдет потеха! — хохотнул Степан, а его проклятый драгун крутанул в руках зловещий топор. — Нынче иродов на всех хватит, братцы.
— Строй клином! — рявкнул я, не разделяя бодрого настроя подопечного. — Прорываемся.
Мы мгновенно перестроились и поспешили на выручку боевым товарищам. Даже оказавшись в клещах, императорские драгуны бились отчаянно и сумели организовать круговую оборону. Насколько я знал, командовал ими все тот же герцог Вюртембергский, а он бился с полозами не первый год, так что должен сдержать натиск врага до нашего прибытия.
Что же до лагеря — оставалось лишь надеяться, что защитники справятся.
Быстро сократив дистанцию до ближайших противников, мы обрушились на них кованым из черного абсолюта кулаком. Воздух раскалился от выпускаемой энергии, а визг и стрекот разрываемых на части полозов не смолкал ни на миг.
Стоило отдать ненавистному врагу должное, он хорошо просчитал действия армии Российской империи. Но не учел одного — отряда вороненых драгунов. Мне уже приходилось сражаться бок о бок с другими боевыми доспехами, но, при всей своей мощи, они не шли ни в какое сравнение с проклятыми. Воронёная броня сдерживала разрушительные удары, а охваченное черным пламенем оружие возвращало их с троицей.
Руины разрушенного Лейпцига тонули в крови врагов, но даже такое ее количество не могло утолить тот голод, что испытывали воронёные драгуны и их управители. С каждым убитым полозом нам хотелось еще. Но если я мог справляться с черной яростью, то моему отряду приходилось прилагать все усилия, чтобы держать гнев в узде.