— Как твое имя, человек? — спросила она, не сводя с него горящих глаз. — И что вы забыли в наших горах?
— Мое имя Мориан Гальсар, — ответил он, принимая вызов в гляделки. — Мы лишь исполняли приказ и не искали с вами встречи.
В пещере раздался тихий вздох. Мориан поискал глазами его владельца и наткнулся на эльфийку, не сводившую с него взгляда, полного боли и неверия. Она тут же отвернулась и прикрыла лицо темным капюшоном.
— Вы зашли на нашу территорию как враги и говорите, что не желали встречи с нами? В любое время шпионам наш ответ прост: смерть. Но мы чтим законы предков, а потому дадим вам шанс обрести свободу.
— «Вот он, наш шанс», — пронеслась в его голове чужая мысль, и Гальсар посмотрел на Лию, чьи синие глаза горели предвкушением и страданием. Он подсчитал приблизительно время и с ужасом осознал, что рассвет вот-вот наступит.
— Один из вас сразится с моим воином, и эта дуэль и Судьба решат, достойны ли вы жизни, — продолжила королева, делая взмах рукой. Из-за трона вышел рослый дроу с темными глазами, сжимающий два изогнутых клинка с темными лезвиями. Окрашенная в черный кожаная броня с металлическими вставками тускло отражала свет факелов. — Мой лучший воин, Ротаин. Кто выйдет с вашей стороны?
— Я. — Со стороны дроу раздался приглушенный вскрик. Сэм тревожно заерзал, а Мари со страхом зашептала:
— Мориан, не надо! Ты не готов к дуэли!
— Все будет в порядке, — тихо ответил он и вышел вперед, в центр круга. Ему обрезали веревки и отдали его длинные парные кинжалы.
— Да начнется дуэль и пусть Судьба выберит достойного! — провозгласила королева.
«Надеюсь, план сработает», — подумал Мориан, как его противник начал двигаться. Клинки просвистели у самого горла и он опрыгнул назад, принимая низкую стойку.
Ситуация изначально была не в его пользу. Длина клинков почти в двое превышала длину кинжалов и эта разница не даст ему приблизиться до тех пор, пока оппонент не совершит ошибку и не откроется. Сейчас Мориан мог только отбивать и уворачиваться от ударов, оттягивая время.
Медлено протекли первые три минуты дуэли.
— Хватит вертеться, человек, — произнес эльф после очередного двойного выпада, наградив его двумя порезами на левой ноге. — Не оттягивай свою смерть и прими ее с достоинством, как подобает мужчине.
— Я еще возрастом не вышел, чтобы называться мужчиной, — ответил Гальсар, быстро присев. Над головой пронесся протяжный свист. Собираясь отпыгнуть влево, он неожиданно почувствовал боль в животе и отлетел в сторону товарищей. Перед глазами появились цветные круги.
— Мориан! — Мари бросилась к нему, но эльфы перехватили ее и прижали к полу. Она дрожала, тихо всхлипывая.
Ротаин опустил ногу и крутанул мечами.
— Больше ты не сможешь убегать, — произнес он и медленно направился к нему. Тихие шаги молотом грохотали в безмолвной пещере.
— «Мор, сейчас!» — Лия незаметно подползла к нему. Свет от ее волос и кожи стал интенсивнее.
Эльф занес руку над ним.
— Лия!
Мари вскрикнула, а бледный Сэм отвернулся, кусая до крови губу. Для них исход был предрешен.
Громкий звон эхом отразился от стен, возвращаясь к его причине. Блестящий клинок стал поперек темного клинка, образовав крест. Глаза эльфа увеличились.
— Не может быть...
— «Может!» — жалообразный клинок отбросил противника, подбросив мечи вверх.
Мориан вскочил и тут же совершил выпад. Ощущение первой дуэли вернулось к нему в несколько сот раз острее. Он тенью крутился вокруг эльфа, в то время как обе руки наносили удары. Небывалая легкость и жажда победить окутала его, прогоняя боль и проясняя зрение. Меч стал продолжением его руки, а оставшийся кинжал блокировал все удары, не давая сбиться. Со стороны казалось, будто воздух рассекает серебряный луч.
Время замедлилось, и только когда меч отлетел в сторону и глухо звякнул, все зрители очнулись. Королева приподнялась на троне, не в силах поверить в увиденное.
Мориан тяжело дышал, глядя на поверженного оппонента. Меч в его руке прорезала темная нитка крови. Зеленые глаза лихорадочно блестели, теперь еще больше напоминавшие кошачьи.
— П-победил... Гальсар!
«Получилось, — подумал он, когда его ноги подогнулись под незримой тяжестью. Всего через минуту легкости боль вернулась, впившим в него ядовитыми иглами. Глаза накрывала черная пелена. — И похоже, это последнее, что я смог сделать. Как же больно...»