— «Конечно, они тут есть. Иначе бы откуда этот комок тьмы тут появился?»
«А причем здесь он?»
— «Потому что этот комок — паразит, питающийся жизненной энергией, — почему-то недовольно начала объяснять ему Лия. — Тут нет животных, значит, он живет за счет чего-то другого. И это что-то — люди».
«Ни черта не понимаю...» — Гальсар чувствовал инстинктивный страх, но понять его причину не мог ни сердцем, ни умом. Сейчас его голова полнилась сомнениями и страхами от неведения: когда наступит тот день, когда демоны огненных недр вырвутся на свободу? Сколько до него еще осталось времени? Он торопился, старался делать остановки как можно меньше, и все равно боялся, что этого мало.
Мориан вздохнул и надавил пальцами на виски, пытаясь унять жалящий изнутри рой мыслей. Чье-то слабое прикосновение скользнуло по его руке, заставив поднять голову. Он уловил серебристый силуэт, который быстро скользнул в синие ножны.
— «Мне тоже страшно, наверно, страшнее, чем тебе, — тихо сказала она. — Каждую секунду я чувствую, как Мрак сгущается там, на севере, становясь все сильнее и сильнее. Я знаю, что скоро врата откроются, но я не знаю, когда, и это сводит меня с ума».
Ему стало жалко ее и стыдно за то, что все это время он думал только о своих проблемах. Небесное оружие было создано для истребления демонов, поэтому оно как ничто другое должно ощущать своего исконного врага. Пусть Лия и казалась взбалмошным ребенком, она все еще оставалась Пожирателем небес, мечом, который должен думать лишь о своем долге перед создателями.
— «Мы так и делаем, но и не можем отворачиваться от реальности. Тебе бы понравилось, если бы я только и талдычила, мол, пошли в Пепельные земли и убьем всех демонов до единого?» — со смешком спросила она. Мориан притворно задумался, а затем покачал головой:
«Все же я предпочитаю иметь дело с ребенком, а не мозгодробилкой».
— «Значит, ты все-таки по девочкам. Интересно...»
«Ты что несешь?!»
— ... Мор, Мор, демоны тебя сожри! — приглушенно донесся до него голос Дакшера. Тот возился с ремнями на седле, которое предварительно снял с подавленного дрокса. Тот улегся в траву и закрыл голову широкими лапами.
Гальсар поморгал, возвращаясь в реальность. На мгновение он вспомнил о предостережении Утгарда не погружаться в личность оружия, но оно плавно утекло в недры памяти, отпихнутое насущными проблемами.
— Что?
Парень пыхтел, пытаясь распутать узел из нескольких кожаных ремней.
— Развяжи, а то я все тут поснимал, и как всунуть обратно вообще без понятия.
— Постараюсь, — с сильным сомнением произнес он, принимаясь за работу. Ему пришлось изрядно попотеть, чтобы распутать все, но оно того стоило — больше ремней не было, а веревка не могла их заменить.
Солнце уже приближалось к полудню, когда они снова отправились в путь. Дру шел едва ли не шагом, помня гнев седоков из-за его несдержанности. Только после долгих уговоров и ласк он согласился перейти на рысь и то иногда поворачивал назад голову, будто спрашивая: «Я все правильно делаю?»
Мориан как мог успокаивал дрокса, одновременно злясь на виновников его зашуганности.
— Вы мне животное травмировали, идиоты, — едва ли не шипел он на них. — Дроксы преданны своему хозяину и очень чувствительны к любому проявлению недовольства к ним. Теперь он боится лишний раз ускориться, а именно скорость нам и нужна.
— Ну мы же извинились, — сказал Сэм, недовольно кусая губу.
— Извинениями тут не поможешь.
— «Мор, не стоит так сильно давить на них, — сказала Лия. — На их эмоции повлияла тьма, и они сами сейчас чувствуют вину за случившееся».
Ее слова успокаивающе подействовали на него. Интересно, а не эффект ли это их ментальной связи?
— Смотрите! — воскликнула Мари, указывая куда-то влево. — Там дым!
— Какой еще дым? Мы же почти у леса... — Дакшер осекся, глядя на тонкую полосу дыма, расчертившую тусклое голубое небо.
«Поселение!»
— Гиппо! — Мориан развернул ящера и погнал его с дороги в сторону пожара. Словно ощущая возбуждение хозяина, Дру перешел на умеренный взрывной бег. Трава клочьями летела в стороны от них, разрываемая его когтями и хвостом.
С каждой минутой поселение становилось все больше и больше, и вскоре можно было пересчитать дома. Деревянные и старые, они покосились и потемнели, а возле них бегали люди, что-то крича. Услышать, что именно, Гальсар не мог, но интонации заставили его ожидать чего-то плохого.
Он слышал крики разъяренной толпы. А всем известно, до чего это доводит.
Дакшер снял секиру с седла и сжал в руке. Мари вцепилась в ремни, чтобы не упасть, когда Дру ворвался в деревню и круто развернулся посреди улицы.