- Всенепременно, - сказал он с усмешкой, и тряхнул рукой. Несомненно, он был лидером этой группы. Если завоевать его расположение, то это послужит на пользу. Мы смотрели друг другу в глаза, не желая уступать.
Я могу сделать его, подумала я. И думаю, что он знает это. Как только эта мысль пришла мне в голову, он смягчился, притворяясь занятым едой. – Так откуда ты, Зена? – спросил он, ковыряясь в своем картофеле.
- Амфимолис, - ответила я. Еще раз вилки замерли у ртов обедающих, все снова замолчали.
Тибериус тряхнул головой.
- И ты хочешь участвовать в турнире, чтобы служить Завоевателю, после того, что она сделала пять лет назад? Черт, - хохотнул он. – Ты, по-видимому, холодный, безжалостный воин.
Внутренне я была удивлена тому, что Габриель сделала, и моей первой реакцией был страх. Она упомянула о нападении в клетке, но не сообщила о деталях. Но я не могла показать удивления. Нужно было играть свою роль до конца.
- Я уважаю силу, - ответила я. – Она есть у Завоевателя. И я могу сказать, что хочу стать частью этого. Теперь могу узнать, что делаешь здесь ты?
Он искренне рассмеялся.
- Ты говоришь верно, Зена. Здесь есть чем полакомиться, - сказал он, потянувшись к кружке в знак перемирия. – Предлагаю тост – за воинов Греции. Лучших и отважных победителей.
- Я выпью за это, - ответила я, и не теряя времени осушила кружку. - Думаю, мне нужно оглядеться, Тибериус, - сказала я и поднялась, для того чтобы небрежно осмотреть комнату, оценивая конкурентов. Две женщины-воительницы разговаривали в углу. Хотя они были одеты в кожу и броню, в них было что-то от амазонок. Возможно, это проглядывалось в их манере держать плечи - прямо и широко - в том, как они разговаривали. В остальном же комната оказалась заполненной мужчинами. Мои глаза сканировали комнату до видения в углу, где мне пришлось задержаться. Оказалось, что в комнате была еще одна женщина, и мне захотелось промыть глаза, чтобы убедиться в ясности зрения.
Легкими шагами я подошла к воительнице, точившей свою саблю короткими взмахами. Она посмотрела на меня, как только я подошла ближе, и выдохнула воздух, показывая видом, что вовсе не впечатлилась моим появлением, снова начав точить меч со вздохом.
- В этом месте совсем немного воинов женщин, - я попыталась завязать диалог.
- Нет, - ответила она. - И ни одна из них не получает удовольствие от пустого трепа, - добавился она холодно.
Я не была уверена, как продолжить разговор, но знала, что это необходимо. Я должна была понять, что сотворил с ее судьбой Арес, и решила пробовать старый проверенный метод, протянув руку для знакомства.
- Зена, - сообщила я ей.
Она остановилась, и какой-то момент оценивала ситуацию, прежде чем крепко пожать мою ладонь.
- Каллисто, - ответила она.
Я была немного взволнована, как много я могла себе позволить узнать.
- Так ты здесь на службе у Завоевателя? – что еще я могла спросить?
- Нет, сладкая, - она подарила мне злую усмешку. - Я думаю, что нахожусь здесь по тем же причинам, что и ты. Я из города под названием Сирра, сожженного нашим дорогим Завоевателем, - ее лицо дернулось, и в моей голове кто-то шепнул, что это знак для меня. – Я слышала ты из Амфиполиса. Ну, и как тебе спиться по ночам? – мы находились лицом к лицу. – Бойня в Амфиполисе была легендарной, - она наслаждалась этим. – О, хорошо, вижу на тебя это действует, была рада с тобой познакомиться, Зена, - никакого рукопожатия при этом, она поднялась чтобы уйти прочь. Ставлю динар, что на ее лице была широкая усмешка.
Мысли закружились в голове. Это было похожим на то, как снова наблюдать последствия моей прошлой жизни, только с новым искривлением, это заставляло меня страдать еще больше. Одно слово продолжало крутиться в моем мозгу: бойня. Я должна узнать, что случилось и увидеть это место.
Я развернулась и направилась к выходу из обеденной комнаты. В дверях я остановилась, колеблясь, не зная что предпринять. Затем двинулась вперед и почти врезалась в раба, вносящего еще медовухи для буйной компании на банкете. Это была фигура, помешивающая на огне огромный котелок с рагу, я могла узнать ее везде; это была моя мать. Она выглядела худой, почти хрупкой. Я не смогла остановить дрожи губ и не могла сдвинуться с места. А могла только стоять, пристально глядя на нее.
Мне оставалось лишь наблюдать как она передавала блюда с едой прислуживающим рабам, управляя ими только взмахом руки, при этом ни говоря ни слова. Казалось, они понимают ее указания. Собрав смелость, я подошла извиниться за то, что напугала ее в дверях.
- Привет.
Она повернулась ко мне и просто посмотрела.
- Я не хочу мешать вам.
Она только пожала плечами и посмотрела на меня, будто спрашивала - Что? Не произнеся ни слова.
- У меня нет идеи с чего начать, - я тряхнула головой, она подняла одну бровь в ответ и снова продолжила свою работу.
- Мое имя Зена. Я - из Амфиполиса, - я отпрыгнула назад, когда стекло выпало из ее рук, и она повернулась ко мне, чтобы посмотреть тем самым взглядом, который я не видела со дня смерти Лайкуса. Но она молчала, что такое было с ней не так?
- Она не может говорить.
Я отыскала взглядом говорившую девушку, сжавшуюся от страха. Снова оглянулась на мать, склонившуюся к осколкам.
- Почему? - на самом деле я не хотела слышать правды. Мое сердце стучало в груди как колокол и буквально оглушало.
- Ее язык, его вырезали несколько лет назад.
Мои челюсти сжались, темнота заполонила сознание. Я дернулась, меня сотрясла дрожь.
- Завоеватель должен умереть за это! - я сама не поверила, что могла произнести подобное.
Пришлось схватиться за стойку руками в попытке управлять собой. Кто-то шлепнул меня по руке, обернувшись, я увидела мать и пламя в ее глазах. Она сделала движение, предлагая сесть, я послушалась.
Мое состояние было ужасным, я готова была выпрыгнуть из собственной шкуры. Она села с планшетом, и начала писать, затем передала его мне.
«Что вы хотите от меня?» - было написано.
Я посмотрела ей прямо в глаза и постаралась высказаться сердцем.
- Я ничего не хочу от вас, просто хочу знать, что случилось с моей родиной.
Она задумалась и затем начала писать так быстро, как могла. Когда планшет оказался в моих руках, я прочитала следующее: «Пять лет тому я подверглась нападению армии Завоевателя. Это было сродни Аду на земле, все вокруг умирали. Оставшиеся в живых женщины, были изнасилованы и избиты, я была одной из них. Возможно, я слишком много протестовала, и один из захватчиков вырезал мне язык. Затем темнота накрыла меня. Придя в себя, я увидела лекаря и женщину, стоящую за ним. Он сообщил мне, что часть армии Завоевателя совершила налеты без ее ведома. Она получила сообщение только после сожжения Сирры, и выступила затем, чтобы остановить вышедших из под контроля мужчин. Почти все оставшиеся в живых женщины живут теперь здесь, служа Завоевателю».
Я смотрела на листок, окаменев от прочитанного. Как не пыталась, я не могла остановить слез, проложивших дорожки на моих щеках. Теплая рука, стерла их прочь. Я нашла глаза матери, и снова поддавшись слезам, обняла ее. Мне делалось больно от того, что ей пришлось пережить, и от того, что я ничего не могла с этим поделать. Я отстранилась, успокоившись немного, но она снова начала писать.
- Кто была ваша семья?
Пришлось сообщить ту же легенду, что я слепила для Завоевателя. Что еще можно было сказать? Что она моя мать? Она бы посчитала меня сумасшедшей и избегала бы меня. Она кивнула головой, выслушав мой рассказ, и махнула рукой на горшок на огне. Она должна была продолжить свою работу, но пообещала, написав на планшете, что мы поговорим снова. При этом, даря мне мягкую улыбку, которую я знала так хорошо.
Я едва вернулась в свою комнату, прежде чем взорваться окончательно. Усевшись, я стала переваривать свалившуюся на меня информацию. Как моя мать прошла через все, что случилось с моей родиной. О том, что злило меня больше и вывело из под контроля, и как быстро темнота захлестнула меня. Я была готова убить Габриель. Я дала себе слово, что подобные слова никогда не вырвутся из меня вновь.