- Признайтесь, что вам предсказала старуха-гадалка?
Рандольф крепко сжал руку Элизабет, и они медленно пошли по узким улочкам, на которых царило праздничное веселье, звучали радостные детские голоса и оживленные разговоры взрослых.
- Гадалка поклялась, что скоро я буду хозяином конюшни с прекрасными породистыми лошадьми, - ответил Рандольф и лукаво взглянул на свою спутницу.
- Если бы вы дали ей еще несколько монет, она предсказала бы вам все, что угодно, - рассмеялась Элизабет.
Нежный женский смех напоминал Макквину мелодичные звуки флейты. Они остановились у высокой сосны, и Рандольф, повинуясь внезапному чувству, привлек к себе Элизабет и крепко сжал ее в объятиях.
Праздничная атмосфера вечера и близость любимой женщины полностью захватили его.
Где "то вдалеке заухала сова. Рандольф немного отстранился от своей спутницы.
- А вы умеете танцевать? - вдруг спросил он.
Элизабет уперлась ладонями в грудь Рандольфа, но не оттолкнула его.
- Мне мало приходилось заниматься танцами.
Руки Рандольфа, обнимавшие Элизабет за талию, скользнули ниже и обхватили ее бедра.
- Зачем вы надели пояс верности? - резко спросил он. - От кого вы собираетесь защищаться, Элизабет? От неизвестных разбойников или от меня? В голосе Рандольфа прозвучали ноты обиды и раздражения.
- На всякий случай, - просто ответила Элизабет.
Рандольф еще крепче обнял ее и стал целовать в губы. Она попыталась уклониться, но почувствовала за спиной ствол сосны. Прижавшись к дереву, Элизабет закрыла глаза и ответила Рандольфу нежным долгим поцелуем. Предсказание гадалки начинало сбываться: ту женщину, которая, по ее словам, уже отдала свое сердце Рандольфу, он держал сейчас в объятиях, и она отвечала ему взаимностью.
От поцелуя у Элизабет закружилась голова. Она сильнее прижалась спиной к дереву и положила голову на широкое плечо Рандольфа. Ей казалось, что вся природа наполнена такой же страстью любви, какую она только что испытала.
Как же ей поступить? Отвергнуть человека, который любит и всем сердцем желает ее, или признать его победу, присоединившись к клану Макквинов? Элиза бет знала, что клан Макквинов, вождем которого является Рандольф, считается одним из самых больших, влиятельных и преуспевающих в горной Шотландии. Если бы она вышла замуж за Рандольфа, он обеспечил бы счастливое будущее ей и ее детям, но какое приданое может принести ему Элизабет? Несколько породистых лошадей и похвалы от двух враждующих королей?
Больше у нее ничего не было.
- О чем вы задумались? - озабоченно спросил Рандольф. - Элизабет, очнитесь и перестаньте думать!
В голосе Рандольфа Элизабет послышались приказные ноты.
- Вы запрещаете мне думать?
- Я прошу, а не запрещаю!
Элизабет Гордон хотелось о многом рассказать Макквину, но портить печальными размышлениями такой праздничный и веселый день не решилась. Пусть эти мысли и прекрасные волнующие воспоминания о ее встречах с Макквином останутся при ней. Элизабет будет помнить о них всегда, и они помогут ей в дни печали и одиночества.
Элизабет прижалась к Рандольфу, и он так сильно сжал руками ее плечи, что она чуть не вскрикнула от боли.
- Наверное, нам пора возвращаться. Кажется, весь праздник мы провели в объятиях друг друга, - проговорила Элизабет, улыбнувшись.
Рандольф, не обращая внимания на ее слова, отступил на несколько шагов и, скрестив руки на груди, вдруг резко спросил:
- Кто он?
Элизабет удивленно вскинула голову:
- О ком вы говорите?
- О мужчине, которому вы подарили свое сердце.
Назовите его имя.
Резкий тон Рандольфа и его внезапная холодность обидели Элизабет. Неужели он не поверил в искренность чувств и счел ее поведение легкомысленным? В таком случае ей следует придумать имя несуществующего возлюбленного и сообщить его Макквину! Заставить помучиться от ревности и унижения. Элизабет считала, что задеты ее гордость и достоинство.
- А почему должен существовать другой мужчина? - холодно промолвила она.
- О ком же, как не о другом мужчине, вы думаете?
По-моему, обещаний Богу вы не давали!
В глубине души Рандольф надеялся, что никаких обещаний Элизабет Гордон никому не давала: ее поведение убедительно доказывало это. Только мужчины могут позволить себе раскованность и легкость в общении с женщинами и время от времени забывать"
О своих обязательствах. С точки зрения Макквина, как, впрочем, и многих других мужчин, женщины должны свято хранить верность мужьям и не нарушать моральные принципы. Им отведена в обществе определенная роль, и ни на что большее они не могут претендовать. Тем не менее ревность, охватившая Рандольфа, не исчезла.
- Упоминая Бога, вы себя и остальных мужчин возносите до его высот? усмехнулась Элизабет, Рандольф стиснул зубы. Свет праздничного фонарика упал на его лицо, и Элизабет увидела, каким оно стало суровым.
- Элизабет! - вдруг громко позвал Рандольф. - Чтобы услышать ваше признание, я готов встать перед вами на колени!
Если бы Рандольф знал, как Элизабет хотелось рассказать ему о своих чувствах и назвать его имя! Но страх признать свое поражение, чувство гордости и достоинства не позволяли ей этого сделать.
- Рандольф, давайте закончим этот разговор. Вы забыли, сегодня праздник святого Николаев, и все вокруг веселятся и смеются!
Рандольф долго и пристально смотрел ей в глаза, а потом твердо и решительно заявил:
- Я дал себе обещание и не нарушу его: рано или поздно вы будете принадлежать мне!
Элизабет вспыхнула.
- Ах, вы хотите обладать мною? - дерзко спросила она. - Так попробуйте выиграть пари!
В глазах Рандольфа мелькнул гнев:
- Бог создал мужчину для того, чтобы повелевать женщиной!
- Вот как! - воскликнула Элизабет. - Тогда слушайте меня, лорд-повелитель: я не могу и не хочу оставлять службу у короля!
- Я поговорю с ним! - настойчиво произнес Рандольф.
Элизабет Гордон презрительно усмехнулась:
- Я не прачка, которую хозяева могут передавать из рук в руки! О переговорах с королем не может быть и речи!
- Что я должен вам пообещать, чтобы вы мне поверили?
Элизабет опустила голову и задумалась. Ее сердце уже давно принадлежало Рандольфу Макквину, но признаться в этом она не решалась. Женщина была убеждена, что он не доверяет ей, и более того, многое скрывает. Давним мечтам Элизабет о счастливой семейной жизни с любимым человеком, похоже, не суждено сбыться.
- Во время веселого праздника Рождества вы, надеюсь, примете мое предложение, - сказал Рандольф, глядя в глаза Элизабет.
Она продолжала молчать. Рандольф приподнял ее подбородок и проговорил:
- А пока прекратим этот разговор.
"Нет, - подумала Элизабет. - Кое-какие секреты мною еще не разгаданы", - а вслух спросила:
- А где вы собираетесь встречать Рождество?
- Буду молить Бога встретить его в ваших объятиях, - шутливо произнес Рандольф, и Элизабет показалось, что его выразительные голубые глаза лгут.
***
На следующий день в замке Дугласа началась подготовка к встрече Рождества. По традиции, все помещения украшались плющом, а каждая трапеза теперь начиналась с сыра, свежего черного хлеба и поиска счастливой монетки, запеченной в одну из лепешек.
Дети по несколько раз в день собирались в часовне и разучивали псалмы, которые им предстояло петь в сочельник во время вечерней молитвы. Все улыбались - и хозяева, и слуги. Торговцы раскладывали на прилавках свои лучшие товары, а в каждом углу замка горели факелы и новые рождественские свечи.
Через два дня после праздника святого Николаев английский монарх наконец приказал Элизабет Гордон явиться к нему. Она уже подходила к его личным покоям, как вдруг отворилась соседняя дверь, и из нее вышел один из посланников. На нем не было камзола герольда, но Элизабет сразу узнала его - посланника Катберта.