— Ты уже однажды нарушила такой закон. Помнишь, что случилось после? — он с ностальгирующей усмешкой закидывает руки за голову. — И пока я король Ада, никаких поблажек смертным не будет.
— Ты отстой, Калибан! Неужели ты не понимаешь: они моя родня!
Дьявол, Сабрина! Конечно, он не понимает, он же вылеплен из глины Ямы!
— И что мне будет за то, что я уступлю прихотям своей королевы? — вскидывает брови он, похабно скалясь.
Всем корпусом подается вперед, садясь на постели и подминая под себя ногу.
— Мы серьезно это обсуждаем? — усмехается Сабрина, отпуская Салема. — Они еще даже не умерли, а ты уже выдвигаешь мне требования! Почему ты ничего не можешь сделать безвозмездно?!
— Потому что в этом нет ни выгоды, ни смысла, миледи. Я демон. — Да. Чуть запоздало она об этом вспомнила. — В отличие от тебя, у меня нет таких привязанностей к кому либо. Бесполезно ждать от меня сопереживания или сострадания, у меня попросту нет таких чувств по природе.
Но…
— Даже ко мне? — лукаво поддевает его она, и Калибан издает смешок.
Он впивается в Сабрину жадным взором и внезапно ловит ее кисть своей огромной. Подносит костяшки к губам. Сабрина подозрительно косится на него, но не может сдержать польщенную полуулыбку. Подумать только! У демона есть манеры! Хотя, как иначе, он ведь бывший адский Принц.
— Ты моя королева, — довольно скалится он. Кисть, которую он только что целовал — левая. — Редкий демон связывает себя такими узами. Даже лорд Люцифер не признал Лилит своей женой, хотя они вместе построили Ад.
— И из-за этого была куча проблем! — она фыркает, выдергивая руку. А еще куча проблем из-за него! — Какого ангела ты вообще ввалился ко мне в дом без предупреждения?!
— Прошло тринадцать недель с нашей свадьбы, моя королева, — заискивающе кривит губы Калибан.
Сабрина уверена: в этом его «моя королева» куда больше подтекста, чем она может представить.
— Это знаменательная дата. В Пандемониуме пройдет нечестивый бал, ты должна присутствовать.
— Отлично! — пожимает она плечами. — Я там буду. А теперь слезь с моей кровати и возвращайся в Ад, иначе я натравлю на тебя Салема!
— Что мне может сделать обычный гоблин, принявший обличье кота? — усмехается он. — Я…
— …король Ада, да, — «мило» улыбается Сабрина. — А теперь проваливай из моей спальни, Калибан! Мне еще нужно придумать, как объяснить… — она неопределенно машет на него рукой, — тебя моим тетушкам.
Он послушно подрывается с места и нависает над ее головой. У Сабрины невольно скользят мурашки по позвоночнику. От Калибана веет адским жаром и гарью, а еще уверенностью и силой. И дело даже не в том, что он стал королем и старше ее как минимум на две тысячи лет (спасибо ее выходке с Чашей Понтия Пилата).
— Советую просто сказать правду, миледи.
Она усмехается.
— Король Ада советует мне сказать правду… Звучит весьма иронично, Калибан. Не находишь?
— Я солгал бы кому угодно и с удовольствием бы наблюдал, как он корчится в муках своих решений и ошибок. — Он говорит это так, как будто предвкушает зрелище сию секунду. Сабрину передергивает. — Но не своей королеве.
— Как это… мило, — нервно фыркает она. — Да ты сама забота.
Калибан дергано ухмыляется и медленно, медленно… завораживая взглядом, наклоняется к ее лицу. И Сабрина, как послушная кукла, приоткрывает рот, запрокидывая голову ему навстречу. Кожа на талии горит под его пальцами. Сабрина знает, что все это — лишь демоническое очарование. И сердце бьется сильнее из-за предвкушающей близости не по собственному желанию. Ну не может же она так реагировать на него, верно? Хотеть прижаться к рельефу груди, млеть от горячего поцелуя и жестких объятий, запустить пальцы в мелкие кудри…
Когда их губы почти соприкасаются, Салем мяукает.
Сабрина дергано отступает на шаг и мысленно говорит своему фамильяру «спасибо». (И чуть-чуть проклинает. Но не так сильно, как Калибан.)
— Тебе пора, — в ее голосе сквозит уверенность.
Калибан иронично кривится.
— Бал начнется завтра, когда тьма поглотит солнце, — надменно произносит он, чинно вздернув подбородок.
Всегда так забавно реагирует на ее от ворот поворот.
— А поконкретнее как-то нельзя? — высоко вздергивает брови Сабрина.
— Не забудь, что тебе еще нужно навести лоск, моя королева.
И снова это его «моя королева».
Его фигуру съедает огненный вихрь, перенося в Ад. Сабрина выдыхает с облегчением. Можно снова здраво мыслить, и не желать его. Ног касается мягкая шерсть, а до ушей доносится шумное мурлыканье. В желтых кошачьих глазах застывает предостережение. Сабрина фыркает.
— Я знаю, как это выглядит, Салем. Не начинай!
***
Фрейлины одергивают полы парчового золотого платья. Поправляют тугие белесые кудри и высокую богатую корону. Сабрина кивает им и с королевской улыбкой подает руку ожидающему Калибану. Его жаждущий взгляд привычно ползет по ее открытым плечам и глубокому декольте, а губы искривляются в пошловатую ухмылку. Ему больше всего нравится, когда она именно такая: холодная, неприступная, жестокая. Его королева Ада. Ее черное сердце поистине прекрасно сочетается с его каменным. Красота сирены, завлекающей пением и поджидающей удобной минуты, чтобы утащить на самое дно и полакомиться плотью, — с его точеной красотой, созданной самыми лучшими скульпторами Ада из сгустков крови и останков плоти грешников, собравшихся в Яме со всех девяти кругов. Желание власти и силы — с его желаниями. Ее манера держаться на троне, будто родилась на нем, — с его. Калибан, как и она, — «дитя» Люцифера. Только если в жилах Сабрины Морнингстар течет королевская кровь, то в жилах Калибана течет королевская суть. Ведь лорд Люцифер сам сказал, что является самой сущностью Ада, не так ли?
Нечестивая знать, нечестивые короли, все приседают в книксене, пока королевская чета Ада чинно шествует по залу до своих тронов. Стараниями Сабрины — двух. Все, кроме Люцифера и Лилит, ведь им не положено, да? Острый взгляд бывшего короля по-прежнему ввинчивается в нового с ненавистью. Если выходку своей непутевой дочери он еще может списать на глупость, доставшуюся от смертной матери, то этот глиняный мальчишка…
Калибан все так же держит ее руку в своей, стоя на пьедестале и толкая приветственную речь для собравшейся орды, восхваляющей новых короля и королеву громкими выкриками и смехом. Все как обычно. Демоны, что с них взять. Торжественные пожелания «долгой жизни монархам» от них неуместны. От кого угодно и кому угодно, но не от Нечестивых королей королевской чете Ада. Сабрина подхватывает речь на середине, входя в заданную Калибаном ноту надменного превосходства. И ей нравится, как на нее смотрят демоны. Ей нравится их пресмыкание, их взгляд снизу вверх. То, как они ртом ловят каждое ее слово. Это неописуемое чувство власти, когда она стоит здесь, у престола Ада, вот-вот готовая занять один из тронов. На самой вершине. В такие моменты в Сабрине поднимается что-то темное. Что-то от отца. В такие моменты на лице больше не играет веселая улыбка (если только это веселье не переплетается с жестокостью). В такие моменты ее кровавые губы украшает триумфальная ухмылка, а глаза — холодный блеск и сталь. В такие моменты Калибан хочет свою королеву так сильно, что сводит челюсти.