хотя лишь приказным, и… так же будет отстаивать вольности Украины. Когда
царь позвал Полуботка со старшиной в Петербург, приказной гетман
предусмотрительно (зная, что ждать он там может только смерти в
Петропавловском каземате) две бочки золота, где-то около миллиона фунтов
стерлингов, отправил тайно в Лондон, в «Bank of England». Согласно
завещанию, четыре пятых этого сокровища принадлежит украинскому
независимому государству, и лишь пятая часть – наследнику Полуботка по
мужской линии. Причем ежегодно это сокровище прирастает на семь с
половиной процентов…
67
– Господин Орлик, да это же мистика! И к тому же мистика с рядом
неразгаданных загадок: а если оборвется мужская линия, а если ваша
козацкая нация не получит независимости? Или получит свободу через
несколько сотен лет? Это же столько процентов набежит, что несчастная
Британия станет собственностью Украины или ее придется продать вместе с
комнатными тапочками! Представляю, как Британию продают с молотка… Эй,
кто больше!
И король захохотал так искренне и по-детски непосредственно, что
Григорий Орлик не сдержался и тоже рассмеялся. В последнее время
Людовика XV не оставляли женские неприятности, и он впервые отвел душу,
хохотал, всхлипывая и вытирая слезы тыльной стороной ладони.
Король Людовик XV, вопреки имиджу женского сердцееда, был
достаточно прагматичным, именно при нем быстро росла промышленность и
бурно развивались ремесла, поэтому не случайно цепкий ум сразу ухватил
суть проблемы. А проблема эта, к величайшему удивлению, и в самом деле
будет волновать многих на протяжении столетий. В августе 1913 года в городке
Стародуб на Черниговщине состоится съезд потомков Полуботка. Соберется
где-то около 170 особ, которые хотели бы определиться относительно права
на легендарное или мифическое наследство. И совсем не мифический, а
реальный наследник Остап Полуботок приедет из Бразилии в Вену в 1922 году
и предъявит послу Советской Украины Юрию Коцюбинскому фотокопию
завещания приказного гетмана. Потомок Павла Полуботка откажется от
надлежащих ему 20 процентов, а скромно попросит лишь один. Этот
«скромный» процент будет составлять около… 10,5 миллиарда фунтов
стерлингов.
По поводу наследства Полуботка в тогдашней столице Украины Харькове
будет проходить специальное заседание правительства республики, а со
временем с украинским консулом «зондажно», как частное лицо, встретится
представитель английского банка. Вполне понятно, что на такие встречи без
согласования «частным образом» не приходят. Мало того, представитель
обратил внимание на невыполнение условия о независимости Украины, в
противном случае был бы резон говорить, намекнул он, о реструктуризации
выплаты, так как сразу выплатить такую сумму нереально.
А дальше был в СССР ураган репрессий, который замел дальнейшие
следы истории, как и жизнь Юрия Коцюбинского.
Уже в 60-х годах прошлого столетия, совершенно случайно, готовя визит
Н. С. Хрущева в Швецию, московские чиновники натолкнулись на вклад Павла
Полуботка и схватились за голову: сумма приближалась до шестнадцати с
половиной триллионов фунтов стерлингов! Какой-то любознательный
иностранец даже подсчитал, что на ту пору на одного украинца приходилось
бы 38 килограммов золота. И вот проблемка: нет наследника Полуботков по
мужской линии. Лучшие юристы Инюрколлегии СССР тогда месяцами, как
мыши, шуршали бумагами, но тщетным оказалось это шуршание. В последний
раз, уже во времена независимой Украины, выплыло золото Полуботка из ила
68
давности и воспринималось людьми скорее как легенда или исторический
казус. А кто скажет, как в самом деле было?
…Людовик XV, граф де Брольи и начальник разведки еще долго
прогуливались по плацу. Король любовался стайками голубей, которые с
хлопаньем крыльев, таким беззаботным и милым, как детский лепет, взмывали
изредка в синее небо, их белые крылья под солнцем, особенно на фоне
какого-то нависшего облачка, становились слепяще-белыми. Неожиданная
зависть овладела королем: даже он, всесильный властитель, ограниченный
сотнями дворцовых и других хлопот, заморочками послов и угрозами других
государств, даже он, всемогущий король, никогда не сможет быть таким
беззаботным и свободным, как эти птицы. А что же говорить о стремлении к
воле целого народа, привыкшего к свободе, но из-за печальных и досадных
обстоятельств угнетенного.