Андрей Андреевич Афончиков был человек на исходе седьмого десятка. В молодости летал он по улицам города на неуклюжем двухколесном велосипеде, тогда еще не отпраздновавшем своего десятилетнего юбилея. Потом, когда знаменитые велогонки с великим гонщиком Уточкиным сошли со сцены и на смену им пришли мотогонки, Андрей Андреевич был их неизменным участником.
Однако не следует предполагать, что увлечение мотоциклом, прошедшее через всю жизнь Андрея Андреевича, было единственным и профессиональным его занятием. Нет! Профессия была у него другая: он был лучшим в городе специалистом по несгораемым шкафам. Его приглашали в учреждения вскрывать замки сейфов в тех случаях, когда, по словам Андрея Андреевича, «портился начальник или портился замок», то есть когда начальник терял ключ или по какой-либо причине приходил в негодность механизм сейфа. Казалось бы, не так уж часто случается то или другое, а вот всю жизнь прожил безбедно Андрей Андреевич Афончиков, занимаясь своей уникальной профессией; его дочь, получив диплом инженера-строителя, уехала куда-то на север, а сын, наполовину облысев, был выгнан из института за неуспеваемость и жил, не работая, транжиря папашины деньги.
К прокурору по его вызову старик явился рассерженным:
— За семьдесят лет в первый раз с прокурором имею дело! — громко сказал Афончиков, заходя в кабинет Зарницина. — Даже не знал, в какую сторону дверь открывается.
— Ну, а теперь узнали, — приветливо поздоровался с ним прокурор, — присаживайтесь.
Афончиков грузно опустился в кресло, стоявшее против стола прокурора.
— Один только вопрос, если позволите, — сказал прокурор.
— Что же, задавайте, — вздохнул старик.
— Вы о взломе в Ювелирторге слышали?
— Как же, весь город говорит. Только какой же это взлом? Это по-нашему не взлом, а вскрытие! — с достоинством и знанием дела ответил Афончиков.
Прокурор улыбнулся:
— Извините, вскрытие. А кто вскрыл, как вы думаете?
Афончиков развел руками, и прокурор невольно заметил, что у этого человека были тонкие и длинные, как у музыканта, пальцы.
— Чего не знаю — того не знаю. Однако думаю, не из здешних.
— Это почему же? — живо заинтересовался прокурор. «А вопросов-то оказалось не один, а множество!» — подумал он.
— Из здешних один только человек смог бы таким манером вскрыть, — пояснил Афончиков.
— Кто же именно?
— Да я бы смог, — просто ответил старик. — У меня одного водородный бурав. Я же его и изобрел!
При всей своей выдержке прокурор даже поднялся в кресле, но в ту же минуту уселся вновь и спросил спокойно:
— Не можете ли вы продемонстрировать действие вашего бурава?
Старый специалист по взломам тяжело вздохнул и отрицательно покачал седой головой:
— Нет. Бурав у меня украден!
— И… Давно?
— Да как вам сказать. Лежал он у меня и лежал. А хватился я его как раз накануне происшествия в магазине Ювелирторга — не оказалось!
Это становилось уже интересным.
— А кого вы подозреваете? — спросил прокурор.
— Да кого же мне подозревать? — почему-то неохотно отозвался Афончиков. — Живем в квартире я да сын, да старая стряпуха. Воров у меня нет.
— А Буженин Алексей у вас часто ночует?
— Не так чтобы часто.
— А в ночь преступления он у вас ночевал?
— Ночевал. Вернее, лег спать, а потом…
— Что? Ушел?
— Да как вам сказать… Лег он рано. Должно быть, рано и ушел. Я проснулся с петухами, вижу: Алешки уже нет.
— А когда он уходил, вы не слышали?
— Нет, меня он не потревожил. А Настасьюшка, стряпуха, та и вовсе спать горазда.
— А когда вы в это утро ушли из дому, не помните?
— А и уже лет тридцать каждый день в одно время ухожу: пообедаю по старинке в двенадцать часов — и ухожу. А что?
Прокурор улыбнулся наивности вопроса, но вежливо ответил:
— Меня интересует, не возвращался ли поутру Буженин?
— Нет, нет, не возвращался!
Прокурор спросил:
— А все-таки, почему вы не удивились, не найдя поутру Буженина на месте, а выходную дверь — запертой? Ведь никто его не выпускал?
— Английский замок! Захлопнул — и все. Уже не раз бедняге приходилось уходить от нас чуть свет: на пристань или еще куда.
Афончиков вздохнул:
— Дружили мы с его отцом!
— В общем, — заключил прокурор, — могло произойти и так, что Буженин выждал, пока вы заснете, и вышел во двор, откуда и проник в магазин?
Афончиков задвигался, покраснел.
— Не мог этого сделать Алеша, — сказал он, волнуясь, — вот вам крест, не он!