— Это верно, — с иронией подтвердил прокурор, — до суда дело не дошло. Возбужденное против гражданина Данилина уголовное дело о злоупотреблениях было прекращено по амнистии. Кстати сказать, дело было возбуждено не по инициативе Шорина.
— Тише! — строго сказал судья, так как в зале раздался смех.
Теперь вопросы стал задавать защитник. Все заметили, что опытный адвокат повел хитрую линию: да, мол, дурные отзывы со стороны подсудимых имели место, но оба Данилиных искренне верили в свою правоту… Стало быть, это не клевета, а заблуждение.
Вероятно, в тенденциозных вопросах, на которые подсудимый Данилин (до его жены очередь еще не дошла) — отвечал не всегда впопад, адвокат немного пересолил, потому что народная заседательница, пожилая женщина, прервала с разрешения судьи серию вопросов защитника и спросила Данилина:
— Вы говорите, что не знали, был ли в армии Шорин. Но разве это давало вам право утверждать, что он в армии не был?!
— Я не утверждал, я только…
Данилин запнулся. Заседательница спросила не без яду:
— Не утверждал, а только говорил?
— Да, только говорил, — подтвердил Данилин, явно растерявший значительную часть своей самоуверенности.
Допрос Данилиной прошел гораздо быстрее. Она извлекла урок из неудачи пространных ответов мужа и отвечала, что она женщина серая и неграмотная и ничего не знает. Если что и говорила о Шориных, так со слов мужа, которому она полностью доверяет. А что Шорин ее побил, так ведь и «медицина» это признает и справку выдала…
Когда после перерыва заседание возобновилось, к судейскому столу из глубины зала подошел развалистой походкой толстый молодой человек в узеньких сиреневых брюках и клетчатом пиджаке. Губы юноши беспокойно шевелились, точно он шептал молитву или же тихо ругался. В руках он держал соломенную шляпу.
— Я — Дубенков Яков Иванович, — сказал он судье, тыча свою повестку с вызовом в суд.
— Повестку оставьте себе, — сказал судья, — а сейчас дайте подписку в том, что будете говорить суду правду, иначе ответите по закону — до двух лет лишения свободы. Вот здесь распишитесь.
Дубенков уронил шляпу, поднял и, зажав ее между колен, стал тщательно выводить свою фамилию. В зале раздался смешок. Судья поступил карандашом и обратился к сторонам:
— Начнем с этого свидетеля. Возражений у сторон нет?
Возражений у прокурора и у адвоката не было. Данилин зашевелился было, собираясь что-то сказать, но раздумал.
— Скажите, свидетель, что вам известно по настоящему делу? — спросил судья. Юноша съежился и, теребя шляпу в руках, ответил хрипло:
— Да я ничего не знаю. Дядька Иона велел мне написать и подписать бумагу, ну а я при чем?
Он с беспокойством поглядел в ту сторону зала, где сидели Данилины.
— Врешь, мошенник! — закричал яростным голосом Данилин. — Не я тебя просил, а ты сам вызвался!
С трудом восстановив в зале тишину, судья спросил Данилина:
— Значит, не вы его попросили совершить подлог, а он сам этого захотел?
— Это его дело, а мне без надобности, — уже овладел собой Данилин, садясь.
— Погодите, подсудимый, — поднял его судья. — К вам есть еще вопросы. А содержание бумаги, которую якобы захотел написать ваш племянник, вы ему продиктовали?
Данилин молчал.
— А кто же? — наивно спросил Дубенков. — Они! Дядя Иона, что же вы молчите?!
— Дубина! — презрительно бросил Данилин племяннику и, махнув рукой, сел. На этот раз судья ему не препятствовал. — Имеете вопросы? — спросил он прокурора.
— Да! Скажите, свидетель Дубенков, вы где работаете?
— Собираюсь уехать в Ленинград, — ответил после паузы свидетель.
— И в этом вся ваша работа? — удивился прокурор. — А на какие средства существуете?
На этот раз свидетель помолчал подольше и наконец ответил:
— Помогаю на базаре.
— Кому вы помогаете? — продолжал безжалостный прокурор. — Рабочим строить новый крытый рынок?
— Яблоки продавать! — неохотно пробормотал Дубенков.
— Стало быть, помогаете приезжим спекулянтам, — уточнил прокурор, — торговать фруктами. Вас милиция задерживала?
— Один только раз, — сказал свидетель, — по ошибке.
— Не скромничайте, свидетель, — сурово заметил прокурор. — Вот у меня справка: «Гражданин Дубенков подвергался неоднократному приводу, трижды судим». Но вернемся к написанному вами заявлению. Вы кому-нибудь рассказывали об этом случае?
— Дружку одному. Для смеха.
— Карманнику Михалеву? Он нами задержан и сегодня утром, между прочим, рассказал мне об этом случае. Тоже, видно, «для смеха». Отсюда, товарищи судьи, и мое ходатайство о вызове Дубенкова.