План, предложенный ему Постниковой, проникнуть к старой гадалке под видом ее клиента и затем уличить ее, был решительно им отвергнут. Советский следователь не должен прибегать к обману хотя бы даже и ради того, чтобы кого-то уличить! Нет, он явится к гадалке с открытым забралом. Для этого, помимо неясных и смутный подозрений об осведомленности гадалки в личных и интимных переживаниях Королевой, имеются вполне достаточные основания: гадание за деньги — это, несомненно, мошенничество, и следователь должен заинтересоваться поступившими сведениями!
Вечером того же дня Самойленко стучал в ворота указанного ему Постниковой дома.
Вскоре за воротами раздался мелодичный женский голос:
— Кого вам угодно?
— Гражданку Кучеренко, Настасью Аверьяновну, — ответил Самойленко, соображая, кому может принадлежать этот молодой голос.
— А кто вы будете? — спросил тот же голос.
— Извольте немедленно открыть, я следователь.
Щелкнул замок, калитка широко открылась, и Самойленко вошел в аккуратный, чисто подметенный дворик. Электрическая лампочка освещала пожилую женщину, одетую в черное. Так вот кто разговаривал с ним звучным голосом — эта старуха!
— Я Кучеренко Настасья Аверьяновна, — очень спокойно сказала она. — Вот уж с милицией никогда дела не имела. Пожалуйте в горницу!
«Насчет „горницы“ — это, конечно, стилизация», — подумал Самойленко, идя вслед за старой женщиной. Вместе с гадалкой он миновал прихожую и оказался в просторной, хорошо обставленной и ярко освещенной столовой. Из столовой дверь вела, очевидно, в глубь квартиры, но сейчас была закрыта. За дверью было тихо. Однако по тревожному взгляду старухи Самойленко заключил, что там что-то неладно.
— Садитесь, гостем будете, — все так же нарочито по-старинному сказала хозяйка дома, показывая на стул у круглого, покрытого ковровой скатертью стола. Сама она уселась напротив, спиной к свету.
«И эти приемы знаешь!» — подумал, усаживаясь, Самойленко.
Он заметил, что все стулья стояли вплотную к столу: стало быть, никто в этой комнате в момент его прихода не сидел за столом. Но значит ли это, что хозяйка вышла на его стук именно из той комнаты?
— Вы живете одна в этом доме? — спросил Самойленко.
— Со мной живет племянник Петя, — с готовностью ответила гадалка. — Сейчас он в командировке.
— Разве он работает?
— Выполняет отдельные поручения — не может отказать ближнему.
— Но, кажется, ближе вас у него никого нет?
— Я ему теткой прихожусь, сиротка он.
— А сколько лет этому сиротке?
— Да годочков двадцать будет или около того. Чайку не угодно ли?
— Нет. А на какие средства вы существуете?
— А племянник помогает. Отзывчивой души человек!
— Так ведь он нигде не работает?
Старуха вздохнула и подняла вверх глаза.
— Как же ваш племянник может вам помогать, если он нигде не работает? — повторил он свой вопрос. — Или, быть может, у него имеются средства?
— Добрым бог помогает, — наставительно сказала хозяйка. — Бывает, что люди пошлют его груз сопровождать, деньги за это платят, а бывает, что и я из старья своего что-нибудь продам, — опять в доме деньги завелись. Так и существуем. Друг за дружку держимся!
— А как насчет гадания? — в упор спросил следователь. — Большие деньги платят вам люди за гадание?
Злые буравчики-глазки впились в лицо следователя, точно старуха стремилась выведать, что знает и чего не знает этот непрошеный гость.
— Это какое же гаданье? — ровным голосом спросила она. — Так, по старинке иной раз и кинешь карты, больше для забавы. Старой женщине в кино, в театры не ходить! А насчет денег, простите, я, товарищ, и не пойму. Кто же деньги мне станет за баловство платить?
Она очень натурально усмехнулась.
— Жена архитектора Королева у вас бывала? — спросил следователь, и на миг ему показалось, что худое, морщинистое и вместе с тем волевое лицо хозяйки дома дрогнуло. Однако она отвечала вполне естественным голосом:
— Королева? В первый раз слышу.
Она неожиданно рассмеялась. Самойленко было странно слышать молодой мелодичный смех старухи.
— Я понимаю, что вас, товарищ, сюда привело! Клевета этой злой женщины Постниковой, — прости ей, господи, не ведает, что творит!
— Почему же не ведает? — усмехнулся Самойленко. — Очень даже ведает. Она борется с вашими гаданиями, то есть с обманом.
Проклятая! — вдруг не сдержав себя, воскликнула с искаженным лицом гадалка. — Пусть ей и на этом и на том свете…
Она взяла себя в руки и продолжала прежним спокойным голосом: