Воронина неохотно поднялась.
— Была у меня дочь, была, как же, — едва слышно произнесла она.
— Какого года рождения? — спросила заседательница справа.
— Тысяча девятьсот сорок второго.
— А где же она? — полюбопытствовала заседательница слева.
— Завербовалась на работу.
— Это когда же? — спросил адвокат.
— А недавно.
— Недавно? Так ведь вы живете с Вдовиченко в своем доме уже лет десять, а он не видел у вас дочери!
— Ну, значит, она ранее того завербовалась, что вы придираетесь!
— Ранее того? То есть до появления у вас дома Вдовиченко? Он поселился в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году. Но тогда вашей дочери было тринадцать-четырнадцать лет! В таком возрасте не может быть и речи о вербовке на работу.
Воронина молчала, как будто это к ней не относилось. Судья внимательно на нее поглядела и спросила:
— Как же получается, Воронина? Вы говорите, что ваша дочь завербовалась, но ведь защитник прав, этого не могло быть в ее возрасте.
— Я не помню, — с усилием сказала Воронина. — У меня такое несчастье, а меня пытают…
— Никто вас не пытает, — сказала судья. — Мы лишь выясняем, куда же делась ваши дочь.
— Туда же, куда делся и сын, — тихо, но внятно сказал подсудимый.
— Неправда! — Горячо возразила Воронина. — Вы его не слушайте! Я от нее недавно письмо получила.
— Да вы покажите письмо — и дело с концом, — досадливо сказал Куракин.
— Письмо при вас? — спросила судья.
— Нет, но я его вам принесу! — воскликнула Воронина.
Адвокат поднялся:
— Имею ходатайство. Прошу обязать свидетельницу представить суду это письмо после перерыва.
— Поддерживаю, — отозвался Куракин.
— После перерыва принесите, пожалуйста, письмо дочери, — сказала судья Ворониной.
Следующим вызвали Васю Беляева.
В зал вошел коренастый подросток с начисто выбритой круглой головой.
— Вы подсудимого знаете? — опросила его судья.
— Леньку? Как же, вместе учились.
— Не Леньку, а Леонида. Вы присутствовали, когда происходило опознание трупа убитого Сани?
— Был. Да я не один был, там мальчишек собралось — во!
— Подождите. Я ведь не о мальчиках вас спрашиваю. Ну, что вы там наблюдали?
— А я ничего не наблюдал.
— Был у вас среди мальчиков разговор, кто убил Саню?
— Да мало ли болтали…
— Ну, а о Леониде Новожилине тоже болтали?
Вася с беспокойством посмотрел на подсудимого и сказал:
— Да сказал кто-то, будто и Ленька… Леонид мог это сделать.
— А зачем ему это понадобилось?
— В карты играли.
— Ну и что же?
Из Васи положительно приходилось тянуть каждое слово!
— Ну, и проиграл будто бы Саня ему фотоаппарат, а отдавать не захотел.
— Значит, из-за фотоаппарата?
Вася молчал.
— Ну, а что сказал Леонид на такое предположение? Рассердился?
— А я не знаю, может, и рассердился, — сказал Вася. — Только он молчал, откуда же мне знать!
Допрос перешел к обвинителю:
— Значит, вместо того чтобы протестовать и возмущаться, подсудимый молча проглотил это обвинение?
— Да это не все говорили, а только один, Колька Адабашев!
— Ах, вы наконец припомнили его фамилию! — сердито сказал Алексей Никитович.
— Да, припомнил. Они всегда между собой ссорились!
Куракин заявил, что больше вопросов не имеет. Тогда адвокат спросил мальчика:
— Откуда вы знаете, что Саня проиграл Леониду фотоаппарат и не захотел ему отдавать?
— Люди говорили!
— Это какие же люди?
— Ну, Ворониха.
— Вы хотите сказать, гражданка Воронина? Мать убитого?
— Угу.
— «Угу» или да?
— Да.
— А когда она говорила? И кому именно?
— Моей матери говорила.
Мальчик шмыгнул носом и уселся на скамейке поодаль от Ворониной и ее мужа.
— Свидетель Коваленко! — вызвали судья. По залу точно волна прошла. Все знали, что Коваленко — основной свидетель обвинения. Куракин стал листать бумаги.
— Я — Коваленко.
Перед судьями стоял стройный юноша, с высоким лбом и мечтательными голубыми глазами.
— Вы дружили с подсудимым? — начала допрос судья.
— Да, дружил.
— Он говорил вам, что убил Саню?
Коваленко, не отвечал, поглядел на сидевшего против него, за прокурорским столом, Куракина. В свою очередь, Куракин молча и выразительно глядел на Коваленко.
Адвокат внимательно смотрел на обоих.
— Ну, отвечайте, — нетерпеливо сказала судья.
— Видите ли… — нерешительно начал свидетель, — дело было так: я ему сказал, когда нашли труп: мать убитого на тебя говорит.