Последнее предположение привело к распространению различного рода теорий о древней расе Атлантов, о космических пришельцах, об Иисусе.
— И кто же это был?
— Что?
— Атланты, пришельцы, Иисус?
— О, да, конечно, — Мгоабе опять склонился над клавиатурой, и комната приняла свой обычный вид. — Вы не будете возражать, если я пообедаю? Вы ведь не едите, не правда ли? Я могу заказать закуску сюда, но лучше спуститься в столовую для администрации.
— Сначала я хочу получить ответ на свой вопрос.
— Хорошо, как пожелаете, — он ввел несколько команд с клавиатуры, и письменный стол поднялся в нормальное положение. — Кто-нибудь придет и заменит сломанное вами кресло, Дэниел. Мы можем спуститься в столовую. Что касается радиосигналов, то я не знаю, кто посылает их. Думаю, живи я в те времена, то поставил бы на Атлантов — в душе я романтик.
Он обнял рукой плечи Дэниела и повел его по роскошным коридорам. Столовая для административного персонала была обставлена, как аристократический клуб прошлого столетия. В воздухе здесь веяло, прохладой — что само по себе стоило целое состояние, подумал Дэниел, а за узорчатой решеткой камина горел огонь. Пол покрывал толстый ковер, темные стены были увешаны картинами в золоченых рамах, а столы накрыты белоснежными льняными скатертями.
— Надеюсь, что вам понравится здешняя атмосфера, — сказал Мгоабе. — Красивые вещи, запах дыма и старого вина. Я романтик.
— У меня нет обоняния, — ответил Дэниел.
Мгоабе удивился.
— Астроном, обнаружившая источник излучения, была чешкой. Я уже говорил об этом, нет? Чудесные люди, эти чехи. Такие утонченные и деликатные, возможно, слегка с налетом декадентства, что, тем не менее, придает им особую привлекательность.
Он махнул рукой официанту, одетому в традиционную ливрею и арабскую феску. Тот подошел и поклонился. Мгоабе заказал паштет из гусиной печенки, гуляш и рейнское вино.
— Да, — посетовал Мгоабе, — Жаль, что у вас отсутствует обоняние и вкус. С моей стороны было бестактно спрашивать вас о запахе роз. Здесь у нас отличный шеф-повар и неплохой запас вин, несмотря на все бюджетные ограничения.
— Мы говорили о радиосигналах, — напомнил ему Дэниел.
— Разумеется. Так вот, природу источника излучения установить не удалось, но астроном, открывшая его, предположила, что он больше похож на планету. Эта гипотеза вызвала, массу возражений. Что делала планета на такой странной орбите? Может быть, это космический скиталец, когда-то давно захваченный Солнцем? Вероятность этого события была — прошу прощения за игру слов — астрономически малой.
Он умолк, намазал паштет на ломтик поджаренного хлеба и медленно прожевал.
— Но предположение о том, что планета является частью Солнечной системы, еще более абсурдно. Все представления об образовании, звезд и планет основаны на теории кругового движения. Фантастика! Как тогда эта планета могла попасть на свою, орбиту? Возможно, это сделали Атланты. Как вы думаете?
— Я не астроном, — нахмурился Дэниел.
— Ладно. Леди, обнаружившая планету или что бы это ни было, решила дать ей имя. Похоже, не правда ли, на то, как священник крестит мертворожденного ребенка? Очень странный обряд, верно? Почему душа мертворожденного младенца нуждается в отпущении грехов? Какие на нем могут быть грехи?
Он взял еще немного паштета, положил его в импровизированную чашечку, сложенную из листа салата, и отправил в рот. Официант налил ему вина, и Мгоабе, попробовав, одобрительно кивнул головой.
— Мы здесь не придерживаемся формальностей, — сказал он Китаяме. — Надеюсь, это вас не смущает. Бюджет, понимаете. Всегда бюджет, бюджет, бюджет! Ваше здоровье.
Он приподнял бокал.
— Боюсь, вы немного заблудились, — сказал Дэниел.
— Что? — Мгоабе замер, не донеся руку с бокалом до рта.
— Где-то между гипотезой об Атлантах и теорией первородного греха. Кажется, вы говорили о чешском астрономе?
— О, да, конечно, — Мгоабе положил в рот ломтик паштета и запил глотком вина. — Конечно. Так вот, она решила дать имя источнику радиосигналов, как дают имена Планетам. Мне всегда нравилось выбирать имя.
Он усмехнулся.
— И какое же имя?
— Жимерзла.
Дэниел ждал объяснения.
— Славянское божество. Что-то вроде богини холода. Отвечала за зимнюю погоду. В ее атрибуты входили, насколько я помню, ледяное дыхание, одежда из инея, снежная накидка и корона из градин.