Нилуфар и Хэка вслед за приведшей их женщиной тоже опустились на колени и молитвенно сложили руки.
— Кто это? — спросила Нилуфар.
— Отшельник с гор, — ответила женщина.
— Почему же вся деревня спокойно смотрит на дикое насилие? Почему никто не остановит этого изверга?
— Не говори так, женщина! Он святой человек. Он принесет нам счастье, прославит нашу деревню, Наши каналы наполнятся водой, и уродится хорошая пшеница. В полях высокочтимого Манибандха будут колоситься хлеба высотой в десять локтей!
— Высокочтимого Манибандха? Разве эта земля принадлежит ему?
— Да, он владелец всех этих полей, а мы его должники. Почти все крестьяне продали свою землю купцам из города…
— Тс-с-с, смотрите туда! — прервала их разговор Хэка. — Как страшно! Что он творит, этот дьявол в человеческом облике!
Отшельник выкручивал запястье у своей жертвы. Та громко зарыдала и вдруг стихла, видимо потеряв сознание.
— Уйми свой злой язык! — рассердилась женщина. — Мы поклоняемся своему богу. Эта девушка из нашей деревни. Она по доброй воле отдала себя в жертву божеству…
— Какому богу вы поклоняетесь? — с волнением спросила Нилуфар.
— У него одиннадцать ликов: один — змеиный, другой — львиный, третий — медвежий, четвертый — волчий… Я не помню всего… Это знает только наш староста. Ты смеешься над нашим богом?
— Нет, госпожа не смеется, — поспешно ответила Хэка. — Она расспрашивает о вашем боге только из любопытства.
— А зачем там горит огонь?
Женщина посмотрела на Нилуфар с таким видом, словно имеет дело с безнадежным глупцом, и грубо отрезала:
— А на чем же поджаривать мясо, на твоей голове, что ли?
— Чем же отблагодарит вас ваше божество?
— Бог пошлет нам достаток и благополучие. Духи наших предков обретут покой и будут доброжелательны к нам. Звери не станут больше раскапывать могилы и съедать трупы. Наших детей перестанут мучить злые духи — болезни.
Отшельник запрыгал вокруг костра. Натирая горячим пеплом свое тело, он кружился в жуткой пляске, словно одержимый: то рвал на себе волосы, то, издавая пронзительные вопли, бил себя кулаками в грудь.
Все, кто был на холме, раскачиваясь, били низкие поклоны, касаясь лбами земли, словно не смели взглянуть на своего одиннадцатиликого бога, который держит в зубах человеческие тела и с хрустом жует их огромными зубами…
Наконец отшельник остановился. Воцарилась зловещая тишина. Оп подошел к связанной жертве и освободил ее от пут. Затем поднял и посадил на труп. Так же молча стал отрезать от трупа куски мяса, кормить ими женщину и есть сам.
Насытившись, бесноватый несколько мгновений пристально смотрел на луну, словно ожидая от нее приказа, потом схватил женщину за горло обеими руками. В напряженной тишине раздалось хриплое рыдание, и все смолкло. Язык несчастной вывалился наружу. Она скончалась. Тогда отшельник вонзил свой длинный нож в ее грудь…
Налетел порыв ветра. Словно очнувшись от тяжелого сна, Нилуфар бросилась бежать, Хэка последовала за ней. Страх придал им силы, и вскоре они были у колесницы.
— Гони! Быстрее! — задыхаясь, крикнула Нилуфар.
Буйволы поднялись на ноги. Что-то с жужжаньем пронеслось мимо уха Хэки. Колесница тронулась, но в этот момент опять раздалось жужжание, и что-то с треском вонзилось в задок повозки. Хэка, размахнувшись, хлестнула буйволов бичом…
Когда они уже были вне опасности, Хэка сдержала колесницу, давая бедным животным отдохнуть. Только сейчас женщины заметили длинную тонкую стрелу, торчавшую в деревянном задке колесницы. Они задрожали, вспомнив весь ужас пережитого.
— Ее нужно бросить где-нибудь возле воды, — сказала Хэка. — Там проклятое место… Как было страшно!
Возле пруда они остановили колесницу. Сначала обе напились вволю, потом принесли стрелу, попрыскали ее водой и воткнули в песок, шепча заклинания.
Молча взошли они на колесницу и медленно поехали к городу. Луна в небе уже потускнела. Ярко-желтый блеск ее сменился безжизненным белым сиянием. Дорога казалась затянутой дымчатой пеленой.
Только вблизи города Нилуфар нарушила гнетущее молчание:
— У меня не хватает смелости вернуться…
Хэка молчала.
— Может быть, Вени не посмела рассказать обо всем Манибандху? — снова заговорила Нилуфар. — Но как же она объяснит ему свою неудачу?
— Куда мы теперь пойдем? — в раздумье проговорила Хэка. — И как мой Апап? Манибандх убьет его!