— Ослы! Она сбежала! Будь она такой же тупоголовой, как вы, ей ни к чему было бы ехать сюда из далекого Египта. Поняли? Прочь с дороги, глупцы! Дорогу высокочтимому Вишваджиту!
Буйволы попробовали не подчиниться и попятились назад. Но Вишваджит, как заправский возничий, искусно сдержал их.
— Высокочтимый снова молодеет! — крикнули в толпе. — Слава Вишваджиту!
Множество глоток подхватили этот крик. Все развеселились.
— А ну еще раз, бездельники! — орал старик. — Еще раз крикните!
Буйволы побежали по дороге. Люди, увидев на колеснице Вишваджита, невольно расступались: он ведь блаженный, раздавит без пощады. Но насладиться поездкой Вишваджиту так и не пришлось. Возле дворца Манибандха буйволы остановились как вкопанные. Старик принялся нахлестывать их бичом. Те храпели, роняя пену, но не трогались с места. Рабы, приметив знак Манибандха на колеснице, сразу поняли, почему остановились буйволы. Они закричали:
— Высокочтимый! Господин просит вас пожаловать к нему!
Вишваджит, самодовольно улыбаясь, сошел с колесницы. Он так важно вышагивал, словно это был сам Манибандх. Рабы, предвидя веселую забаву, с удовольствием показывали ему дорогу. Кто из них не знал, что высокочтимый Вишваджит выше всех на свете?! И они, ликуя в душе, но с серьезными лицами представили одного высокочтимого другому.
Манибандх в это время диктовал писцу перечень товаров, отправляемых в Западную Азию. Он с удивлением посмотрел на юродивого и смиренно опустивших головы слуг.
— Шильпахас! Что это?
— Великий господин! — с поклоном отвечал Шильпахас. — Сегодня мы рады приветствовать высокочтимого Вишваджита! Все жители Мохенджо-Даро — дети и старики — поют ему великую славу!
Манибандх недоуменно смотрел на слугу.
— Великий господин! — продолжал Шильпахас, с трудом удерживаясь от смеха. — Высокочтимый остановился у ваших ворот, чтобы повидаться с вами. Нашим долгом было проводить его к вам. Простите ваших рабов! — И, повернувшись к Вишваджиту, слуга произнес: — Добро пожаловать, высокочтимый!
Манибандх улыбнулся, — так вот в чем дело!
— Добро пожаловать! — добродушно сказал купец.
Шильпахас, подойдя к господину, зашептал ему на ухо:
— Великий господин! Сумасшедший прибыл на вашей колеснице. Поэтому мы привели его к вам.
— На моей колеснице? — изумился Манибандх.
— Да, да, на ней ваш знак.
— Мой знак?
— Рабы его сразу разглядели.
— Хорошо, иди.
Шильпахас отошел в сторону.
В это время писец Вришабха оторвался от своей работы и сказал:
— Господин, я записал. В ста пятидесяти корзинах красной смолы…
Но Манибандх даже не взглянул на него. Писец с трудом поднялся на ноги, он был очень толст. В руке он держал длинную металлическую иглу, которой выцарапывал на куске кожи иероглифы. Потом он заполнял выскобленные места чернилами.
В глазах Манибандха мелькнул испуг. Что случилось с Вени? Под пристальным взглядом нищего купцу стало не по себе. Странный взгляд юродивого пугал его и вместе с тем притягивал, как магнит. Неизвестно почему, Манибандх вдруг вспомнил далекое прошлое. Но, овладев собой, он отогнал мрачные мысли.
— Добро пожаловать, высокочтимый! — снова сказал купец.
Вишваджит молчал.
— Пожалуйте, высокочтимый, в мой дворец! Там мы побеседуем с глазу на глаз.
Не дожидаясь ответа, купец пошел впереди. Юродивый, вдруг неожиданно осунувшийся и помрачневший, последовал за ним.
Усадив старика на ложе в своей комнате, Манибандх спросил:
— Где ты взял эту колесницу, высокочтимый?
— На главной улице Мохенджо-Даро…
В голосе Вишваджита не слышалось безумия. Ответ был точен и краток. «Высокочтимый Манибандх, — должен был он ответить, как обычно. — И ты еще спрашиваешь меня? Да ведь весь город знает, что высокочтимый Вишваджит взял брошенную колесницу на известной всему миру улице Мохенджо-Даро!»
— На главной улице? — удивился Манибандх.
Нищий кивнул. Купец задумался. Вени уехала с возничим, кажется. Если она не вернулась, то что случилось с возничим? Сайндхав не знает ничего, он не ездил. Тогда откуда взялась эта колесница? Что за путаница? На мгновение им овладело ощущение бессилия.
— Не понимаешь, Манибандх? — спросил старик.
В сердце женщины проникнуть трудно. Я знаю это, я был когда-то всеми уважаемым человеком. Знатные женщины не считают безнравственным провести ночку с каким-нибудь городским молодцом. Твоя египтянка рано утром возвращалась после любовных утех и, видно, очень спешила во дворец. Одежды ее были в беспорядке, глаза сонные. Народ стал смеяться над ней. И тогда она ударила бичом одного шутника. Колесницу ее окружили, но она спрыгнула в толпу вместе со своей рабыней и сбежала. Я знаю, она очень ловкая женщина.