Тем временем внимание немецкой общественности привлекло Варшавское восстание, которое началось 1 августа 1944 г. в рамках разработанного лондонским эмигрантским правительством Станислава Миколайчика плана захвата власти в Польше. Этот захват был затруднен состоянием советско-польских отношений когда немцы в апреле 1943 г. нашли захоронения польских офицеров в Катынском лесу (интересно, что слово «кат» это устаревшее «палач»), недалеко от Смоленска, польское правительство потребовало расследования обстоятельств их гибели. Советская сторона долго доказывала, что польских офицеров в лесу под Смоленском расстреляли не палачи из НКВД, а эсэсовцы. Сталин разорвал дипломатические отношения с польским эмигрантским правительством в Лондоне. По его распоряжению в СССР началось формирование просоветских польских частей во главе с генералом Зыгмундом Берлином.
В июне 1943 г. глава польского эмигрантского правительства генерал Владислав Сикорский погиб в авиакатастрофе над Гибралтаром. Его сменил не менее антисоветски настроенный Станислав Миколайчик (чьи приверженцы тут же обвинили в смерти Сикорского НКВД, что не было доказано). Когда советские войска подошли к Варшаве, Армия Крайова по указанию из Лондона подняла восстание, чтобы в самостоятельно очищенной от немцев польской столице быть хозяйкой положения и передать полномочия Миколайчику.
К 6 августа 1944 г. восставшие бойцы «Армии Крайовой» (Armia Krajowa) держали под контролем почти весь город и намного увеличили запас вооружений за счет захваченных у немцев трофеев. 8 августа в город прибыл группенфюрер СС Бах-Зелевский, специалист по борьбе с партизанами. Немцы не хотели снимать с фронта регулярные части вермахта и поручили эту полицейскую задачу С.С. С другой стороны, СС сами стремились к полной свободе действий, к свободе от наблюдателей и постороннего вмешательства. Бах-Зелевский развернул против повстанцев две части — бригаду Каминского, состоявшую из советских перебежчиков и головорезов, специально отобранных в Восточной Европе, и бригаду СС оберфюрера Оскара Дирлевангера. Можно представить себе, как действовали такие части в уличных боях, да еще в районе, где находилось гражданское население. Пленных обливали бензином и сжигали заживо, грудных детей накалывали на штыки и выставляли из окон как флаги; женщин вешали с балконов вниз головами. Смысл, как сказал Гиммлер Геббельсу, состоял в том, чтобы восстание прекратилось максимально быстро. Когда Гудериан узнал о том, как в Варшаве действовали эсэсовцы, он потребовал удаления обеих бригад из города, что Бах-Зелевский и сделал, подчиняясь приказу вышестоящего командира, а Каминского он даже приказал расстрелять{659}.
Быстро подавить восстание не удалось — у поляков была прекрасная дисциплина, хорошее вооружение и большой опыт изготовления подрывных зарядов. В сентябре немцам пришлось ввести в Варшаву еще четыре полицейских батальона{660}. Советская сторона при этом ничего не предпринимала, даже отказала в аэродромах для дозаправки английских самолетов, доставлявших Варшаве помощь. Только когда силы поляков были на исходе, поступило разрешение использовать аэродромы, и 18 сентября 107 «летающих крепостей» сбросили 1282 контейнера с продовольствием и оружием, 9/10 которого попало в руки немцев{661}.
Один из поляков рассказывал, что когда над Варшавой рассеивался дым, с самого высокого здания они могли разглядеть, как немецкие и советские солдаты благодушно купались на противоположных берегах Вислы, как бы в молчаливом признании перемирия, которому суждено было длиться все время, пока гибнет цвет польских воинов{662}. Трудно категорично утверждать, что у Сталина были антипольские настроения, но отсутствие советско-польского военного сотрудничества стало одной из причин трагедии Варшавского восстания. К январю 1945 г. около 200 тысяч варшавян было убито, около 800 тысяч жителей Варшавы было выселено немецкими властями в другие районы Польши. По сравнению с Варшавой, ни одна европейская столица и ее жители не пострадали в войну столь значительно. Лондонское эмигрантское правительство так и не смогло оправиться от политических, военных и психологических последствий поражения Варшавского восстания{663}.
После войны в Польше долго сохранялись антинемецкие и антисоветские настроения, в том числе и из-за Варшавского восстания. Пленные повстанцы первоначально были переданы эсэсовцам. Командующий войсками АК генерал Бур-Комаровский был знакомым адъютанта Гитлера Фегелейна: до войны они неоднократно встречались на международных спортивных турнирах (оба были пятиборцами). Фегелейн о нем позаботился, и Бур-Комаровский пережил войну{664}. Впрочем, по распоряжению Гитлера, на которого произвел впечатление героизм варшавских повстанцев, их признали комбатантами и обращались с ними как с военнопленными.