– Если так, – сказал Понтер, – то он наверняка настроит её так, чтобы вирус был выпущен в последний день праздника, чтобы мужчины отправились по домам до того, как появятся первые признаки болезни. Так болезнь не только попадёт на Окраину, но и с иногородними мужчинами также в другие города.
– Точно, – сказала Мэри. – Декант, когда представится возможность, скажите Джоку, что вам нужно зайти в одно из общественных зданий, чтобы посетить уборную, но он должен остаться снаружи, поскольку он – мужчина. Хорошо? Мы скоро будем.
Снова покашливание, потом Мэри впервые услышала голос Декант; она явно нервничала.
– Учёный Кригер, – сказала она, – вы должны меня простить, но моё престарелое тело требует внимания… боюсь, мне срочно нужно облегчиться. Вот здесь есть туалет, которым я могу воспользоваться.
Голос Джока, отдалённый и глухой:
– Хорошо. Я только…
– Нет, вы должны подождать снаружи. Двое ещё не стали Одним, знаете ли. Пока ещё нет.
Джок сказал ещё что-то, но Мэри не расслышала. Примерно через двадцать секунд Декант произнесла:
– Всё в порядке, учёная Воган. Я в безопасности внутри здания.
– Отлично, – сказала Мэри. – Теперь, если…
Однако её прервал женский голос, раздавшийся из компаньонов всех четверых присутствующих в транспортном кубе и, предположительно, из всех компаньонов, подключенных к салдакскому архиву алиби:
– Это арбитр Макалро. Чрезвычайная ситуация. Немедленно покиньте Центр Салдака. Пешком, на автобусе, транспортным кубом – но сделайте это прямо сейчас. Не медлите. Очень скоро в воздухе появится смертельное инфекционное заболевание. Если вы увидите мужчину-глексена с серебряными волосами – избегайте его! Над ним осуществляется судебный надзор; сейчас он находится на площади Конбор. Повторяю…
Внезапно водитель опустил машину на землю.
– Дальше я следовать не могу, – сказал он. – Вы слышали арбитра. Если вам нужно дальше, то придётся идти пешком.
– Да чтоб тебя… – сказала Мэри, но Кристина не стала этого переводить. – Далеко ещё?
Водитель показал:
– Площадь Конбор вон там. – Мэри разглядела в отдалении ряд низких строений, штабель транспортных кубов и открытое пространство.
Кипя от злости, Мэри потянула вверх похожую на морскую звезду рукоятку, отпирающую дверь, и вышла наружу. Луиза и Рубен последовали за ней. Как только они вышли, транспортный куб снова поднялся и улетел прочь.
Мэри побежала в направлении, указанном водителем. Джок был на открытом пространстве, покрытом хорошо утоптанным снегом. Мэри видела другие транспортные кубы, покидающие Центр и направляющиеся на Окраину. Она надеялась, что у арбитра достало соображения не передавать экстренное сообщение на пристяжной компаньон Джока. Мэри, Рубен и Луиза быстро сокращали расстояние. Остановившись метрах в двадцати, Мэри перевела дыхание и крикнула:
– Всё кончено, Джок!
На Джоке была надета типичная местная мамонтовая шуба; в руках он держал металлический ящик, который описывал военный на той стороне портала – вероятно, его аэрозольная бомба. Он повернулся с удивлённым видом:
– Мэри? Луиза? И… доктор Монтего, не так ли? Что вы здесь делаете?
– Мы знаем о Surfaris, – сказала Мэри. – У вас ничего не выйдет.
К изумлению Мэри, Джок ухмыльнулся:
– Да, да, да. Трое храбрых канадцев спасают неандертальскую расу. – Он покачал головой. – Я всегда считал вас до смешного нелепыми с вашим глупым социализмом и мягкосердечностью. Но знаете, что в канадцах мне казалось особенно смешным? – Он запустил руку за пазуху и вытащил полуавтоматический пистолет. – Что вы не носите оружия. – Он направил пистолет на Мэри. – Моя дорогая, ну почему вы снова пытаетесь меня остановить?
Глава 40
Заря кайнозойской эры, знаменитая мел-третичная граница, когда вымерли динозавры, обозначена слоем глины, присутствующим на обеих версиях Земли. Начало новозойской эры в этой вселенной, нашей вселенной, вселенной Homo sapiens, будет обозначено отпечатками ног первого колониста на Марсе – первого представителя нашего вида, покинувшего свою земную колыбель навсегда…
Понтер и трое арбитров находились в самой большой просмотровой комнате павильона архива алиби, наблюдая за событиями с нескольких точек зрения. Арбитры установили судебный надзор над компаньонами не только Кригера, но и Мэри, Луизы и Рубена. Четыре голосферы шириной в метр висели посреди комнаты, показывая ближайшие окрестности четырёх спутников.