Мэри сжала Луизину руку и просто сидела так некоторое время. Наконец, она сказала:
– Я хочу пойти поискать Понтера. – Потом тряхнула головой: – Чёрт, я так привыкла к тому, что компаньоны находятся в постоянном контакте, но теперь, когда Хак разбился…
– С Понтером всё будет хорошо, – сказала Луиза, осознав, по-видимому, что сейчас её очередь утешать подругу. – У него не было ни малейших признаков лихорадки.
Мэри попыталась было кивнуть в ответ, но её голова попросту отказалась двигаться. Она была так расстроена, так волновалась, так…
Внезапно за дверью послышалась какая-то возня. Сердце Мэри подпрыгнуло. Она знала, что неандертальцев ей совершенно нечего опасаться, но они находились на охотничьей территории – иначе здесь не стали бы строить хижину. Так что кто знает, какие звери тут рыщут.
– Мы не можем идти искать Понтера, – сказала Луиза. – Сама подумай: лазеры, может, и выжгут вирус из его организма, но иммунитета это ему не даст, а мы-то по-прежнему инфицированы, разве нет? Может, вирус и не делает ничего белым глексенам, но мы – переносчики. Он не может с нами встречаться, пока мы тоже не пройдём деконтаминацию.
– И что же нам тогда делать? – спросила Мэри.
– Найти Джока Кригера, – сказала Луиза.
– Что? Зачем? Там, где мы его оставили, он никому не навредит.
– А что, если у него есть антидот против вируса или если есть какой-то способ его нейтрализовать, то кому про него знать, как не ему?
– Почему ты думаешь, что он нам расскажет? – спросила Мэри.
Впервые с тех пор, как умер Рубен, в голосе Луизы прорезалась решимость.
– Потому что, если не скажет, я его прикончу, – ответила она.
Они подождали ещё какое-то время после того, как звуки за стенами хижины стихли, а потом осторожно открыли дверь. В неё залетал снег.
На то, чтобы добраться до здания на площади Конбор, где они оставили оглушённого Кригера, ушла бóльшая часть утра.
– Я почти уверена, что он скрылся, – сказала Луиза, когда они приблизились к закрытой двери. – У этого ублюдка всегда есть лишний козырь в рукаве…
Она потянула за ручку с пятью отростками, которая отпирала дверь.
Джок не скрылся.
Он лежал на боку. Вокруг него разлилась лужа тёмной крови. Его кожа была белая и словно вощёная.
Мэри перевернула его. Свернувшая кровь покрывала его щёки и подбородок и поднималась к ушам багровыми бакенбардами. Она взглянула на его ноги и обнаружила, что штаны также пропитаны кровью, по-видимому вытекшей из других телесных отверстий.
Мэри усилием воли не дала съеденным на завтрак мясу и корнеплодам покинуть желудок. Она взглянула на Луизу – та закусила губу. Мэри отвернулась и попыталась всё осмыслить.
Два мёртвых глексена.
Два мёртвых глексена-самца.
Так, словно…
«Сёрфер Джо», «Марк II».
Но нет. Нет, это невозможно. Невозможно! Да, Мэри поиграла со схемой вируса так, чтобы он убивал только глексенов-мужчин, но она ведь отправила тот листок бумаги в шредер и уж точно не вносила этих изменений в файл на компьютере Джока. И он совершено точно изготовил этот вирус до того, как Мэри сделала его безвредным, но…
Но всё же он вёл себя в соответствии с задумкой Мэри – убивал только тех Homo sapiens, у которых есть Y-хромосома.
Мэри не делала этого вируса. Нет.
Если только…
Нет, нет. Это чушь.
Но она путешествовала между мирами, и Джок тоже. И если в одной версии реальности она не сделала «Cёрфера Джо» смертельным для самцов Homo sapiens, то…
То, вероятно, в какой-то другой версии реальности она реализовала свою фантазию, сконструировала такой вирус…
И этот Джок Кригер, тот самый, что истёк кровью из всех своих отверстий, мог явиться как раз из той версии реальности…
Мэри покачала головой. Это всё слишком замысловато. Кроме того, не говорили ли Понтер с Луизой о том, что та вселенная, которую Мэри называет домом, и та, которую домом называет Понтер, как-то связаны друг с другом? Что они те две изначальные ветви, на которые расщепилась вселенная, когда 40 000 лет назад на Земле впервые пробудилось сознание?
И если всё это так…
Если всё это так, то схему вируса модифицировал кто-то ещё.
Но кто? И зачем?
Глава 43
Ибо таковы мы есть: великий и чудесный народ. Да, мы совершали ошибки – но мы совершали их, потому что мы всегда шли вперёд, всегда шагали к нашей судьбе…
Смотря выпуск новостей, Корнелиус Раскин пытался совладать с собой, но его всё равно била крупная дрожь.
Он задумывал свою модификацию разработанного Джоком Кригером Surfaris как оборонительное оружие, а не наступательное – как способ защиты неандертальского мира от посягательств таких, как…