Мэри смотрела в сторону.
– Известно, что священники – члены духовенства – занимаются… – Она закрыла глаза и начала снова: – Понимаешь, это лишь очень малая часть духовенства. Большинство священников – люди честные и добрые. Однако среди них встречаются и такие, которые… в общем, которые делают это с детьми.
– Делают что? – не понял Понтер.
– Занимаются сексом. У нас это называется «растление малолетних».
Понтер взглянул на Мегу; она, похоже, не обращала на разговор взрослых ни малейшего внимания.
– Кого у вас считают «малолетними»?
– Маленьких мальчиков и девочек, трёх-четырёх лет и больше.
– В таком случае хорошо, что священникам положен целибат. Генетическая предрасположенность к такому занятию должна быстро угаснуть.
– Хотелось бы верить, – сказала Мэри, потом пожала плечами: – Может быть, вы и правда правы, стерилизуя не только преступника, но и тех, у кого с ним по крайней мере половина общих генов. Потому что растление малолетних приобретает среди духовенства масштабы эпидемии. – Она подняла «Глоб». – По крайней мере, так кажется, когда читаешь газеты.
– Я не умею читать, – сказал Понтер, – хотя надеюсь научиться. Но я иногда смотрю ваши новости по телевизору и слушаю их по радио. И там периодически звучат вопросы типа: «Когда же мы узнаем о тёмных сторонах неандертальской цивилизации? Ведь наверняка и у них есть какие-то плохие качества». Но, Мэре, я тебе говорю, – Кристина могла бы заменять в переводе «Мэре» на «Мэри», но не делала этого, – у нас нет ничего подобного вашим «растлителям малолетних», вашим загрязнителям природы, вашим изготовителям и взрывателям бомб, вашему рабству и терроризму. Мы ничего не скрываем, и всё же ваш народ продолжает верить, что у нас должно быть что-то настолько же отвратительное. Я не знаю, связано ли это как-то с вашей религией, но эти явления очень схожи: ваши люди считают, что некоторое количество зла неизбежно. Но это не так. Если от контакта между нашими мирами будет какая-то польза, то по крайней мере в осознании этого факта.
– Может, ты и прав, – сказала Мэри. – Но знаешь, мы иногда всё же меняемся к лучшему. И в этом новый Папа может сильно помочь.
– Папа, смотри! – воскликнула Мега, показывая в окно. – Другой вертолёт!
Понтер наклонил голову к окну.
– Ага, – ответил он и погладил дочь по голове. – Ты же знаешь – многим людям приходится ехать далеко, чтобы встретиться со своими любимыми, когда Двое становятся Одним.
Мэри подождала, пока Мега снова уставится в окно.
– Очень многое, – продолжила она, – зависит от того, как Папа решит действовать – или, в соответствии с моими верованиями, что ему подскажет Бог. Последний Папа был не слишком эффективен в деле решения проблемы развращения малолетних служителями Церкви. Но новый Папа мог бы её решить. И он мог бы положить конец целибату священников. Мог бы смягчить политику в отношении абортов. Мог бы признать гомосексуалистов.
– Как это – признать? Они у вас выглядят по-другому?
– Нет, в том смысле, что Церковь считает однополые отношения грехом. Но новый Папа может что-то изменить в этом и многих других вопросах.
– А что ты сама о них думаешь?
– Я? – сказала Мэри. – Ну я за выбор – за то, чтобы женщина имела право решать, хочет она прервать беременность или нет. Я ничего не имею против гомосексуалистов. Я не думаю, что священников следует заставлять хранить целибат. И, уж конечно, я не считаю, что брак должно быть очень непросто расторгнуть. Понятное дело, этот вопрос сейчас для меня самый важный: мы с Кольмом согласились на аннуляцию – это, в сущности, означает заявить перед Церковью и Богом, что нашего брака никогда не было, так что его можно вымарать из регистрационных книг. Теперь же… – Она помолчала, затем продолжила: – Теперь же, я думаю, нам следует немного подождать и посмотреть, что будет делать новый Папа. Если он позволит католикам разводиться, оставаясь в лоне Церкви, я стану гораздо счастливее.
Незнакомый неандерталец склонился над ними:
– Мы начинаем снижение. Пожалуйста, пристегните вашу дочь.
Для поездки к обнаруженному Хаком месту Понтер вызвал транспортный куб. Водитель-мужчина поначалу, похоже, ехать туда не хотел – хижина находилась довольно далеко от Окраины Кралдака, – но Понтер в конце концов его уговорил. Куб полетел над обнажениями коренных пород, лавируя между рощицами деревьев и срезая напрямик через небольшие озерца, к указанному месту.
Прибыв в пункт назначения, они выгрузились и приблизились к постройке. Это было нечто вроде бревенчатого сруба, только брёвна не лежали горизонтально, а были поставлены на попа. Понтер постучал в дверь – никакого ответа. Он повернул дверную ручку, по форме напоминавшую морскую звезду, открыл дверь, и…