– Правильно, дорогая, – сказала Мэри. – Ты правда особенная. – Она снова повернулась к Вессан.
– А что с вашей партнёршей-бараст? – спросила Вессан, обращаясь теперь к Понтеру.
– Её больше нет, – ответил он.
– Ах, – сказала Вессан. – Простите.
Они добрались до хижины. Вессан открыла дверь и жестом пригласила всех внутрь. Там она сняла с себя шубу…
…и Мэри увидела безобразный шрам на внутренней стороне её левого предплечья, в месте, откуда она удалила компаньона.
Понтер присел с Мегой к столу. По дороге она подобрала еловую шишку и пару красивых камней и теперь непременно желала показать их отцу.
Мэри посмотрела на Вессан.
– Итак, – сказала она, – прототип всё ещё существует?
– Зачем он вам? – спросила Вессан. – Кого-то из вас стерилизовали по суду?
– Нет, – сказала Мэри. – Ничего подобного.
– Тогда зачем вам мой прибор?
Мэри взглянула на Понтера, который внимательно слушал Мегу, рассказывавшую о том, что они проходят в школе.
– У барастов и глексенов, а также шимпанзе, бонобо, горилл и орангутанов общий предок, – сказала Мэри. – У этого предка, по-видимому, было двадцать четыре пары хромосом, как и у всех его потомков, за исключением глексенов. У глексенов две хромосомы слились в одну – таким образом, у нас их всего двадцать три пары. В целом геном имеет практически одинаковую длину, но разница в числе хромосом делает натуральное зачатие проблематичным.
– Поразительно! – сказала Вессан. – Да, с помощью кодонатора можно легко получить диплоидный набор хромосом, в котором комбинировалась бы ДНК Понтера и ваша.
– Мы на это и надеялись, – сказала Мэри. – Почему я и спрашиваю, существует ли ещё ваш прототип.
– О, он существует, разумеется, – сказала Вессан. – Но я не могу позволить вам его забрать. Это запрещённый прибор. Как бы я ни ненавидела этот факт, это реальность. Если он будет у вас, вы понесёте наказание.
– Он запрещён здесь, – сказала Мэри.
– Не только в Кралдаке и окрестностях, – возразила Вессан. – По всему миру.
– По всему этому миру. Но не в моём мире. Я увезу его к себе; мы с Понтером можем зачать ребёнка там.
Глаза Вессан под изогнутым надбровьем округлились. Несколько секунд она молчала, и Мэри предпочла не прерывать её раздумий.
– Полагаю, это возможно, – сказала наконец Вессан. – Почему нет? Лучше он послужит хоть кому-нибудь, чем вообще никому. – Она помолчала. – Вам всё равно понадобится медицинская помощь, – продолжила она, – чтобы изъять яйцеклетку из вашего тела. Ваш природный гаплоидный набор хромосом будет удалён из неё, и вместо него доктор поместит внутрь полный диплоидный набор хромосом, созданный с помощью кодонатора. После этого яйцеклетка будет снова имплантирована в ваше тело. С этого момента у вас будет совершенно обычная беременность. – Она улыбнулась. – Тяга к солёным корнеплодам, тошнота по утрам и всё такое.
Мэри испытывала энтузиазм, пока речь шла о некоем абстрактном решении, магически появляющемся из чёрного ящика. Однако теперь…
– Я… я не думала, что придётся удалить мою природную ДНК. Я думала, мы просто реструктурируем ДНК Понтера так, что она станет совместимой с моей.
Вессан вскинула бровь:
– Мэре, вы ведь сказали, что вы специалист по химии жизни. Вы должны знать, что в дезоксирибонуклеиновой кислоте, произведённой вашим телом, нет ничего особенного по сравнению с такой же кислотой, полученной синтетически. Вы, в сущности, не сможете отличить естественную цепочку от искусственной. Они химически неразличимы.
Мэри задумалась. Она частенько ворчала на сестру за то, что она переплачивает за «природные» витамины, химически неотличимые от произведённых в лаборатории. Но…
– Но одна из них выходит из моего тела, а другая – из машины.
– Да, но…
– Нет-нет, вы, разумеется, правы, – сказала Мэри. – Я годами твержу своим студентам, что ДНК – это не более чем закодированная информация. – Она улыбнулась Понтеру и Меге. – И коль скоро это наша закодированная информация – ребёнок тоже наш.
Понтер посмотрел на неё и кивнул:
– Разумеется, придётся секвенировать наш генетический материал.
– Проще простого, – сказала Вессан. – Это может сделать и сам кодонатор.
– Чудесно! – воскликнула Мэри. – Ваш прототип здесь?
– Нет. Нет, я его спрятала. Закопала. Но я завернула его в пластик и металлическую фольгу, так что он не пострадает. Это недалеко отсюда: я могу его достать в любой момент.
– Это очень много для нас значит, – сказала Мэри. И тут её осенило: – А вы не хотите вернуться вместе со мной? В мой мир? Я могу гарантировать, что в нашем мире не запретят ни сам прибор, ни дальнейшие исследования в этой области.