Понтеру и Адекору пришлось остаться в больнице с Лонвесом и Джоком на всю ночь. Мэри в конце концов вернулась в Бристоль-Харбор одна, и у неё не было возможности поделиться с ними своими открытиями.
Жутко устав, на следующий день она добралась до Сибриз только к одиннадцати часам, но ни Джока, ни Понтера с Адекором там всё ещё не было. Услышав от миссис Уоллес новости о состоянии Лонвеса – стабильное, – она поднялась по лестнице в лабораторию Луизы Бенуа.
– Как насчёт перекусить? – спросила она.
Луиза явно обрадовалась предложению.
– Конечно, – ответила она. – Когда?
– Можно прямо сейчас, – предложила Мэри.
Луиза глянула на часы и явно удивилась, обнаружив, что ещё довольно рано. Но, очевидно, что-то в голосе Мэри привлекло её внимание.
– Bon, – сказала она.
– Отлично, – ответила Мэри.
Их пальто висели на вешалке возле главного входа в особняк. Они оделись и вышли наружу, на холодный ноябрьский воздух, бросавший в лицо редкие снежинки.
На Калвер-роуд было много ресторанов по обеим сторонам улицы. Большинство открывалось только на лето – Сибриз всё-таки был летним курортом, однако некоторые работали круглый год. Мэри решительно зашагала в западном направлении, и Луиза поспешила следом.
– Итак, – сказала Луиза, – что у тебя на уме?
– Я вчера вечером была у Джока в кабинете, – сказала Мэри без всякой преамбулы, – когда он уехал с Лонвесом в больницу. Он разработал вирус, который убивает неандертальцев.
– Што-о? – От удивления Луизин квебекский акцент стал сильнее.
– Я думаю, он хочет их истребить – всех до одного.
– Почему?
Мэри оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что за ними никто не идёт.
– Потому что трава зеленее по ту сторону забора. Потому что он хочет заполучить их Землю для нашего вида. – Она пинком сбросила с дорожки какой-то мусор. – Может быть, так мы сможем начать сначала без всего этого.
Впереди, по левую сторону от дороги, показался закрытый на зиму парк развлечений; трасса американских горок казалась грудой ржавеющих внутренностей.
– Что… что нам делать? – спросила Луиза. – Как его остановить?
– Я не знаю, – ответила Мэри. – Я наткнулась на этот вирус совершенно случайно. У меня заглючило сетевое соединение, так что я пошла к нему в кабинет, собираясь поработать с его машины, потому что он всё равно ведь уехал. Но он так торопился, что не вышел из своего аккаунта. Я скопировала схему вируса на CD, но сейчас я думаю о том, чтобы вернуться назад в его кабинет и изменить схему так, чтобы вирус стал безвредным. Я полагаю, что он собирается скормить схему кодонатору, а потом выпустить вирус, который он произведёт, в мире неандертальцев.
– А что, если он уже изготовил вирус?
– Я не знаю. В этом случае, возможно, мы уже ничего не сделаем.
Они шли рядом по узкому тротуару. Мимо проехала машина.
– Ты не думала о том, чтобы пойти с этим CD в газеты или на телевидение? Ну то есть поднять шум?
Мэри кивнула:
– Прежде чем делать это, я хотела… разрядить его вирус. Но мне нужна помощь, чтобы снова забраться в его компьютер.
– «Синерджи Груп» пользуется RSA-шифрованием, – сказала Луиза.
– Его можно как-то взломать?
Луиза улыбнулась:
– До того как мы встретились с неандертальцами, я бы сказала – нет, практически невозможно. Большинство систем шифрования, включая RSA, основываются на ключах, получаемых перемножением двух больших простых чисел. Чтобы взломать код, нужно найти делители ключа, а в случае 512-битных ключей, используемых в нашей системе, компьютеру понадобятся тысячи лет на перебор всех возможных делителей. Но квантовый компьютер…
Мэри уже догадалась:
– Квантовый компьютер проверяет все делители одновременно. – Но потом она задумалась. – Так что ты предлагаешь? Отключить портал, чтобы Понтер с помощью квантового компьютера смог взломать для нас кодировку на машине Джока?
Луиза покачала головой:
– Компьютер Понтера – не единственный квантовый компьютер в мире неандертальцев, он просто самый большой. Но нам не нужно отправляться туда за решением нашей проблемы. – Она улыбнулась. – Ты последнюю пару месяцев моталась туда-сюда между мирами, я же всё это время трудилась здесь, и моя работа заключалась в постройке нашего собственного квантового компьютера, отталкиваясь от того, что я узнала от Понтера. И в моей лаборатории в «Синерджи» уже есть небольшой прототип. В нём, конечно, и близко нет такого количества регистров, чтобы сделать то, на что способна установка Понтера – открыть портал в другую вселенную, но уж факторизовать 512-битное число он вполне способен.