Дабы разнообразить рутину захолустного существования в Куйбышеве, Казимир придумал не только расстреливать людей, но и душить их. Только за один 1937 год было удушено 600 человек.
Операции проводились так: в одной комнате группа чекистов в 5 человек связывала осужденного, а затем заводила в другую комнату, где верёвкой душила. Всего уходило на каждого человека по одной минуте. Процедура не только экономила время, но и патроны, за что Лисовский и его сотрудники получали награды и премии от начальства.
Сам нарком Николай Иванович Ежов отмечал его работу и наградил в декабре 1937 года Орденом Красной Звезды.
Конец шальной деятельности Казимира Лисовского пришел в 1938 году, когда обнаглевший и уверовавший в собственное величие начальник Куйбышевского оперсектора, заставил совершить в своем присутствии половой акт осужденную учительницу и осужденного мужчину, обещая за это помиловать. Сразу после окончания «представления» несчастные были задушены.
К несчастью для Казимира, мужем учительницы оказался бывший сотрудник УНКВД Василий Баев, Герой Советского Союза, которого уволили в 1936 году после ареста брата по «политической» 58 статье УК СССР. Брата вскоре оправдали, как оговоренного, и Баев дошел до самого Сталина, проявив чудеса упрямства, после чего его вернули в органы, восстановили в звании, экскульпировали награды и специальная комиссия из Москвы, проводя проверку в Куйбышеве по его заявлению, выявила это ужасающее преступление советских функционеров во главе с Лисовским. Кроме того, выяснилось, что Казимир сожительствовал со своим агентом актрисой Иолантой Мацар прямо в тюрьме, где та была внутрикамерной осведомительницей, а когда женщина забеременела, составил «альбомную справку» на нее с целью добиться расстрела , как шпионки.
О массовых нарушениях закона при организации арестов и других чудовищных преступлениях, поведали московским оперативникам сами участники средневековых экзекуций. Арестованных жестоко пытали, кроме бесконечных избиений, самыми распространенными пытками стали «выстойка» и «посадка на стул»
«Выстойка» — задержанного ставили на ноги, держали в таком положении без пищи пока не сознается во всём, что ему предъявили. Арестованные выдерживали такие пытки по 5−10 суток. После этой пытки арестованный не мог ходить, так как ноги деревенели, не мог даже говорить, еле ворчал языком и почти в бессознательном состоянии или давал показания, или подписывал протоколы допроса.
«Посадка на стул» — арестованного садили на самый угол стула так, чтобы у него были широко вытянуты ноги в стороны, а руки — опущены. Без опоры даже самый выносливый человек «падал без памяти», и «давал показания».
Лисовского, его начальника, руководителей других отделов и исполнителей приговорили к расстрелу. Всех расстреляли. Кроме Лисовского. В ноябре 1938 года приговор в отношении Казимира Лисовского потребовал пересмотреть глава Военной коллегии Верховного суда СССР Василий Ульрих. Военный трибунал войск НКВД Западно-Сибирского округа решил, что глава отдела «нарушал законность неумышленно» и заменили высшую меру на 8 лет заключения условно!
Повезло Лисовскому. Бывший однополчанин по царской армии Коля Ежов замолвил словечко, где надо.
Тяжелые воспоминания бывшего начальника едва не помешали ему обратить внимание на двух девушек, быстрым шагом пересекавших небольшую площадь перед парком. Весело переговариваясь они направились к кассам , где вместо билетов для входа посетителям продавали за пять-десять копеек картонные маски на резинке. Пройти на карнавал без маскарадного костюма или хотя бы без такой маски не представлялось возможным. Два дюжих парня из секции парашютного спорта зорко и тщательно за этим следили.
- Ой, Лейла, - засмеялась девушка в плечистом синем пиджаке поверх клеточного ситцевого платья, - мне досталась обезьянка!
Она вертела в руках незатейливую маску, изображавшую смешную мартышку.
- А мне - зайка, - Лейла, симпатичная высокая брюнетка с красивыми волнистыми волосами, открытым взглядом чуть диковатых глаз, круглым лицом, курносым носом и полными губами высоко подняла зажатую в руке картонку.
Лисовский, стоя у пустого газетного киоска, напрягся, поскольку не только вид этой девушки, но и произнесенное имя совпадало с приметами разыскиваемого объекта.