Мой номер? Да, пятизначный, без букв. 34734. Спасибо, жду. С меня коньяк!
Через 40 минут лейтенант Юрий Беляков позвонил. Московская аптека №2 находилась по адресу: Столешников переулок, 11.
Вот так дела! Московские коллеги прибыли в Сибирь, чтобы умножить на ноль малолетку и ее мамашу. С чего бы это? В чем популярность этих «звезд» у столичных чекистов?
Лисовский сел на диван и допил уже совершенно остывший чай.
Он должен был догадаться раньше! Конечно, эти бабы были связаны с больничкой профессора Иванова, где тот проводил какие-то опыты. Так вот в чем дело! Какой-то звонок из Москвы перепугал Петрушкевича. Дело Иванова! В нем надо искать ответы на вопросы.
Почему москвичи действовали тайно от местных чекистов? Знал ли об их операции полковник? А если знал, какую игру ведет? И кто же посмел жестоко убить агентов самого Берии?
Уже лежа в постели, сквозь туман надвигающегося сна, Казимир решил попридержать информацию о двух московских жмуриках, отдыхающих в лесу, близ деревни с ярким названием Светлое. Подумал он и о молодом ветеринаре Иване Петровиче Козыреве, так «удачно» заехавшего ему в левый глаз возле главного городского парка на улице великого садовода Мичурина.
- Если девчонка еще в городе, она с коновалом, - подумал Казимир и уснул.
ГЛАВА 16.
ГЛАВА 16.
20 сентября в театре «Красный факел» проходит областная конференция сторонников мира. В ней участвует 500 делегатов.
Газета «Советская Сибирь», 1951 г.
Столовая была обычная. Маслозаводовская. Пол из черно-белого кафеля, уложенного в шахматном порядке, квадратные столики с солонками, перечницами, салфетницами посередине. Длинная «раздача» из блюд и напитков с невеселой кассиршей в конце. Меню в рамке на стене. Рабочие предприятия питались по талонам, выдаваемым в профкоме, а «люди с улицы» платили наличными.
Было воскресенье, и Иван с Лейлой были единственными посетителями. Они взяли макароны по-флотски и по стакану молочного киселя.
- Не хочется есть, - вяло ковыряя вилкой явно переваренные макароны, сказала Лейла.
- Нужно поесть, тебе нужны силы…
- Ты обещал мне….
- Я расскажу, после того , как ты поешь.
Кое-как перекусив, друзья вышли на улицу, прошли по тропинке по спуску Ногина между хилых деревянных домов на Сургутскую, по Тушенской пересекли Оренбургскую. У дома с табличкой 13 присели на видавшую виды самодельную скамейку. В пространстве между Оренбургской и Саратовской улицами, Лейла увидела четырехэтажное здание, резко выделяющееся своей добротностью и новизной на фоне частных неказистых построек.
- Что это за здание? – спросила девушка.
- Это здание, Лейла, на время станет твоим домом
- Что это значит? – раздраженно спросила она.
- Это значит, - просто ответил Иван, - что у тебя нет другого дома, кроме этого.
- Перестань говорить загадками. Ты выглядишь глупо…
- Хорошо. В Светлом кое-что случилось. В вашем доме случился пожар и погибла тётя Зина…
Лейла закрыла лицо руками.
Прошло не мене получаса, прежде чем Лейла смогла адекватно воспринимать окружающий мир. Тяжело смириться с потерей родного человека в столь юном возрасте. Горько осознавать, что ты осталась одна…
- Ваня, я должна немедленно ехать в деревню… Кто-то должен похлопотать о …похоронах…
- Если ты поедешь, то тебя постигнет участь твоей несчастной мамы
- Что ты говоришь? Я должна…
- Сегодня в парке тебя хотели похитить и убить, я в этом уверен.
- Но кому понадобилась моя смерть? За что?
- Я и сам бы хотел это знать. Возможно, это связано с прошлым тети Зины
- Ты хочешь сказать, что и мама…мама погибла …насильственно?
- Более того, - обнимая за плечи девушку, сказал Иван, - я видел убийц.
- Как!? И ты позволил …
- Я опоздал. Но они больше никого не убьют…
Здание, в котором расположилась школа-интернат № 37 для глухих и слабослышащих, было построено в 1932 году как общежитие для студентов Новосибирского института инженеров железнодорожного транспорта. А в январе 1951 решением Горисполкома общежитие по улице Саратовской, 24 А было предоставлено школе…
Директором интерната был Рудольф Эдмундович Рау, двоюродный брат Эльвиры Садовской…
Благодаря Рудольфу Эдмундовичу, издавшему приказ по школе № 35 от 16 апреля 1951 года о приеме в интернат с диагнозом нейросенсорная тугоухость в 10 класс Людмилы Петровны Зайцевой, Лейле предоставили временное убежище. Под другим именем, в столь специализированном педучреждении девушка была теперь в относительной безопасности.