Приют был великолепно оснащен медицинским оборудованием и высочайшего класса врачами и медицинским персоналом. Профессор Остроумов в 1901 году лично на это дело пожертвовал четыре тысячи рублей, а еще Алексей Александрович сумел собрать деньги на больницу и приют с помощью своих друзей из Москвы. Общая сумма составляла 20 тысяч рублей. Говорят, среди тех, кто внес пожертвования, был даже известный адвокат Федор Никифорович Плевако.
Но основные деньги на строительство родильного дома внесла Варвара Остроумова, жена профессора. В народе его так и назвали "варваринским", и это был пока единственный роддом в городе.
А в апреле 14-тилетняя самка гориллы по имени Мина родила первого гибрида, зачатого от естественного полового акта между обезьяной и человеческим мужчиной. Когда подошел срок рожать, обезьяну пришлось усыпить, прибегнув к кесареву сечению. На свет извлекли здорового младенца женского пола весом 4,5 кг, похожего на человека, без каких-либо физических отклонений, за исключением повышенной волосатости тела. Спина, голова и бедра ребенка были покрыты густой рыжеватой шерстью.
К концу лета в питомнике проживали уже три гибрида-детеныша. Кроме гориллы Мины родили еще две обезьяны шимпанзе. Все дети оказались женского пола.
Новорожденные дети-гибриды, в отличие от человеческих, которые абсолютно беспомощны и полностью зависят от родителей, уже на шестой день смогли легко передвигаться с места на место. Взросление происходило гораздо быстрее. Так, к примеру, только что рожденный детеныш гориллы Мины по своему физическому состоянию соответствовал 5- месячному человеческому ребенку , а зубы прорезались у него в 2 месяца.
Оказалось, что мышцы гибридов содержат большое количество «быстрых» волокон, что позволяет им развивать бóльшую, по сравнению с человеком, динамическую силу.
Однако поставить достоверные эксперименты по сравнению физических качеств человеческих детей и детей-гибридов пока не представлялось возможным из-за возраста последних. Хотя предварительные лабораторные исследования зафиксировали, что гибриды превосходит человека в поднятии тяжестей примерно в полтора раза. Однако причину, почему они сильнее, лаборанты Иванова так и не установили, ведь объем мускулатуры гибрида- детеныша и ребенка человека одинаков, поэтому профессор предположил, что разница обусловлена физиологией мышечных волокон.
Наблюдением и медицинским исследованием гибрида, зачатого от материала самца шимпанзе на острове Дьявола во Французской Гвиане, занималась его мама,- Эльвира Садовская. Профессор позаботился, чтобы в номере гостиницы «Россия» было все необходимое для этого. Ребенка назвали Иваном. Отчество дали Петрович. Козырев не возражал и даже относился к малышу, как к собственному сыну. Играл с ним, носил на руках, пеленал…
В общем, у Иванова были все основания быть довольным деятельностью своей команды. Все получалось прекрасно. В недавней записке на имя Александра Петровича Карпинского, президента Академии наук СССР, Илья Иванович кратко изложил успехи ученых Сухумского питомника. Копию этой записки он благоразумно отправил своему другу управляющему делами Совнаркома Николаю Горбунову, возглавляющему Комиссию ЦК ВКП(б) по наблюдению за деятельностью Академии. Вскоре она легла на стол Генерального секретаря Иосифа Сталина.
У пламенного революционера товарища Сталина к пятидесяти годам был букет профессиональных болезней: радикулит, гипертония, хронический суставной ревматизм и стенокардия. В начале сентября Сталин приехал в Сухуми на отдых с женой Надеждой Аллилуевой и двухлетней дочерью Светланой. На правах хозяина советского вождя и сопровождающих его официальных лиц встречал Председатель ЦИК Абхазии Нестор Лакоба. После официальных разговоров о политике и коллективизации, Сталин предложил съездить на автомобиле и посмотреть обезьяний питомник на горе Трапеция.
На установку трех колец охраны вокруг питомника и проверку его объектов ушло около часа. Сталин в сопровождении 12 охранников с Надеждой Аллилуевой и маленькой Светланой приехали в зоопитомник в 3 часа дня. Прогулявшись по территории в сопровождении профессора Иванова и Яковлева и, осмотрев клетки с обезьянами, Сталин пожелал поговорить наедине с Ильей Ивановичем.