Но Семен был настоящим кавказским мужчиной. Его решение осталось непоколебимым. Он всегда доводил начатое дело до конца.
Не обсуждаемым условием эксперимента был естественный контакт человека и обезьяны. Единственное, что в целях безопасности сделали, так это животному перед актом вкололи препараты, угнетающие агрессию. Опыт прошел успешно. Горилла Мина забеременела и родила здорового гибрида-девочку. Вскоре в питомнике образовался целая детская группа обезьянолюдей.
Тщательный медицинский осмотр новорожденных выявил удивительный феномен. Речевой аппарат детенышей в корне отличался от обезьяньего, полностью соответствовав человеческому. То есть, в будущем гибриды могли освоить человеческую речь.
Все опытные существа, рожденные от человека и приматов, содержались в условиях естественного кормления мам-обезьян в специально отстроенном флигеле. В день одиннадцатой годовщины Великого Октября, сотрудники, ухаживающие за обезьянами, прибыв в питомник, обнаружили двери клеток и флигеля открытыми! Все их обитатели исчезли. Оперативно организованные поиски результатов не дали, - животные ушли в горы.
Начатое следствие быстро связало пропажу обезьян с Токо Озган. Вскоре она дала признательные показания. Мотивом злоумышленницы была ревность к любимому мужчине.
Доктор Яковлев ликовал! Наконец, представился удобный случай отомстить профессору за оскорбления и унижения. К тому же, зависть к успехам ученого давно помутила его рассудок. В Москву немедленно пошла телеграмма.
Через сутки Илья Иванович, идя по Горийской улице на квартиру, которую они снимали с сыном, заметил неотступно следовавшего за ним человека.
Утром этот субъект опять замаячил за спиной, едва профессор вышел на улицу.
- Илья, - говорил Иванов сыну, запершись в кабинете, - дело обретает зловещий оборот. За мной установили наблюдение. На этот раз мне – конец! Яковлев не упустит момента, уж он распишет все, как нужно. Ты ведь слышал о громких делах в Грузии в отношении тамошних ученых-животноводов. Им предъявили обвинения в умышленном отравлении крупного рогатого скота. Я лично знаком со многими – это честнейшие люди!
- Папа, не драматизируй! Все обойдется. Обратись, наконец, за помощью к Николаю Петровичу. Бывший секретарь Ленина! К его мнению прислушаются, если что…
- Илья, ты не понимаешь. Позиции Горбунова значительно ослабли. Старых партийцев, времен Владимира Ильича, постепенно задвигают на задворки истории…Вот что происходит.
Илья Иванович нервно затянулся дымом папиросы. Подошел к окну.
- Ты должен уехать, сынок. Ты еще молод и должен довести дело всей моей жизни до конца.
- Нет, папа, я в любом случае останусь с тобой, - юноша помолчал и добавил, - до конца…
Профессор подошел, крепко обнял сына.
- Тогда ты должен позаботиться об известной тебе семье.
Он жестом пригласил сына сесть за стол.
- Вот что я тебе скажу, мой мальчик…
Илью Ивановича арестовали в воскресенье,10 ноября на квартире в 5 часов утра. Все произошло так, как и представлял себе ученый. Люди в гражданской одежде, но с военной выправкой перерыли в комнатах все вещи, протрясли каждую книгу в шкафу, обыскали самого профессора. Грубо усадив на заднее сидение «примуса», легкового автомобиля НАМИ- 1, прозванного так в народе за характерный шипящий звук работающего мотора, они отвезли его в местное отделение ГПУ.
В неряшливой комнате старого здания на Колюбакинской Иванова ожидал молодой следователь, одетый в короткую шинель и буденовку. Несмотря на то, что в кабинете было тепло, он постоянно ежился. Стол с бумагами и письменным прибором, табуретка для подследственного, тумбочка в углу, портрет Сталина на давно небеленой стене – вот и вся обстановка.
Дознание было не долгим. После того, как «добрый» следователь напоил подследственного «чаем» с добавленным в него лекарственным средством из группы психоделиков, вызывающих паралич волевых центров головного мозга, Илья Иванович подписал все.
Через четыре дня состоялся суд. Государственный обвинитель сбивчиво зачитал обвинение во вредительстве, преступной халатности и растрате государственных денег. И требовал 7 лет . Адвокат давил на чистосердечное признание обвиняемого, прошлые заслуги Иванова. Суд дал 5 лет лагерей .
На следующий день его привели из камеры все в тот же обшарпанный кабинет. Но за столом, к удивлению профессора, его ждал, сверкая рыжими кудрями Яков Фишман. На столе в нескольких тарелках стояли деликатесы: нарезанный сыр ашвадза, колбаса, горкой - ароматные чуреки с грецкими орехами, виноград и яблоки.