- Что скажете Эльвира Александровна?
Садовская только теперь заметила, что экипаж не движется, а стоит на месте.
Она отодвинула черную шторку на окне и увидела бараки строителей новосибирского вокзала, занесенные снегом.
- Ну что ж, - вздохнула Эльвира, - чтобы дойти до цели, надо идти…
Степан улыбнулся.
- Дойдя до конца, люди смеются над страхами, мучившими их вначале…
На перроне барнаульского вокзала мальчишка- носильщик, одетый в короткое пальто с чужого плеча, старую шапку-ушанку и валенки ловко погрузил чемоданы Эльвиры на санки и направился к месту на площади, где стояли извозчики.
Когда Степан, Эльвира и Иван догнали резвого переносчика, от группы ямщиков, собравшихся в ожидании пассажиров, отделился человек, небольшого роста, в овчинном тулупе, подпоясанном узким кушаком, меховых рукавицах, валенках и высокой шапкой из каракуля.
По тому, как этот мужичок приятельски поздоровался со Степаном, Садовская решила, что мужчины хорошо знакомы.
- Малец, - обратился ямщик к носильщику, - подай вещи вон туда…
Он показал рукой на крытые большие сани, запряженные молодым вороным.
Когда уселись на расстеленные в санях ковры, экипаж двинулся в путь.
Эльвира, обняв за плечи Ивана, который склонив голову на грудь, тут же уснул, глубоко задумалась. В вагоне поезда, следовавшего до Барнаула, Степан с большой любовью рассказывал о природе Алтая, величественной красоте его гор, но, ни словом не обмолвился о конкретном месте, где находился Илья. На все вопросы об этом, он неизменно отвечал:
- Это там где вас ждут, и где вы будете счастливы…
- Я уже давно перестала беспокоиться: счастлива я или нет.
Степан покрутил рыжей головой.
- Истинное счастье приходит не от частной заботы о своем собственном благополучии или о благополучии близких людей, а от развития любви и сострадания ко всем живым существам.
- Это вы сами сформулировали? - едко спросила Эльвира
Степан громко рассмеялся.
- Вы очень проницательны, Эльвира Александровна. Это, конечно, не дословная цитата, но вы правы, эту мудрость изложил кто-то из духовных руководителей Желтой школы монахов тибетского буддизма.
- Скажите, хотя бы Степан, - Садовская пристально посмотрела мужчине в глаза, - кто этот удивительный киноид, запечатленный на фото вместе с Ильёй Ильичём?
- Это представитель народа, который обитает в тех местах, куда мы направляемся…Он в некотором роде мой родственник.
- Родственник? – удивленно воскликнула Эльвира
- Да, родственник. А что вас удивляет?
Садовская усмехнулась.
- Вы совершенно не похожи
- Ничего удивительного, - спокойно ответил Степан, - это родственник со стороны моей жены. И когда вы, Эльвира Александровна, познакомитесь с моей супругой , то, несомненно, отметите их поразительное сходство.
Помолчали, каждый думая о своем.
- А какова моя миссия и миссия Ильи Ильича в ваших краях? – снова завела разговор Эльвира.
- Наши края удивительны. Волшебны. И природой и теми, кто их населяет. К сожалению, мой народ стал болеть болезнями, которые не умеют лечить шаманы и местные знахари. Даже святая вода наших источников, веками врачевавшая даже смертельные болезни, оказалась бессильной…
Степан долго молчал, глядя в окно вагона.
- Эпидемия просто косит наше население. Особенно кижебёров…
- Так зовут этих существ?
- Так называют их алтайцы. У других народов они известны, как кинокефалы и псеглавцы.
- И все же, Степан, вы не дали ответа на мой вопрос…
- Вы с Ильей Ильичем возглавите первую и единственную больницу на моей родине. Миссия ваша – помочь моему народу…
- Глобальностью тут и не пахнет…
- Даже самое маленькое дело, обусловленное духом и воодушевленное неугасимой верой в свою миссию, может изменять ход истории.
- Приехали…- крикнул ямщик на дрожках. Место, куда они добирались почти 5 часов, удивило Эльвиру – это было небольшое селение, состоящее всего из четырех домов, с огородами. огороженными старым плетнём.
Они остановились возле простого четырехстенника с небольшими сенцами.
Только по едва заметной в снегу тропинке, ведущей к строению, можно было предположить, что дом обитаем.
- Здесь когда-то была животноводческая ферма и рудник, - показывая рукой в сторону белеющего леса, сказал Степан, - а это – все что осталось от селения Туманного, жители которого там работали .
Он пошарил рукой под крышей сеней, достал ключ и открыл большой висячий замок на входной двери.