— Ты понимаешь, почему ты здесь? — спросил он хриплым голосом, язык его заплетался, отчего стало понятно, что он пьян. Радик пробормотал что-то невнятное в ответ.
— Нормально говори, что ты мычишь как корова!
— Потому что я сам виноват, — дрожащим голосом сказал Радик.
— Вот видишь, изоляция идёт тебе на пользу. Ты думаешь мне жалко денег, которые ты постоянно тащишь из наших карманов, или вещей которые ты без устали выносишь из дома? Думаешь, я за это тебя бил? Думаешь, поэтому ты здесь?
— Я виноват, пап, я больше не буду, — оправдывался Родион, как маленький, провинившийся мальчик.
— Что ты заладил, это мы уже проходили, ты уже сто раз обещал, что перестанешь, ты словам своим давно не хозяин. Ты здесь, потому что если я тебя не остановлю, то мне вскоре придётся тебя хоронить. Как ты думаешь, это правильно, когда отец хоронит сына?
— Нет, пап, я виноват, я исправлюсь, обещаю, — Радик всё повторял одно и то же. Даже Денису не верилось в его слова, они были похожи на бред умалишённого человека.
— Ты не исправишься, сынок, я тебя исправлю, — сказал дядя Миша обречённо.
Он бросил сигарету, зашёл в подсобку, и оттуда послышались глухие звуки ударов, тихие крики и постанывания. От волнения у Дениса пересохло в горле, ноги уже затекли, и он подумал, как оттуда выбираться. В это время шум прекратился, дядя Миша вышел из подсобки, закрыл её и, освещая путь, удалился к выходу. Когда он вылез наверх, снова стало темно. Было слышно, как он зашёл в подъезд, громко захлопнув дверь. Денис снова подошёл к подсобке и открыл её. Родион лежал на полу, он начал поджиматься и закрывать голову, когда услышал, как кто-то приближается.
— Радик, это я, Дэн, — он обернулся и посмотрел на него дикими глазами.
— Батя ушёл?
— Да.
— Тебя не видел?
— Думаю, нет.
Радик присел, держась за живот. Губа у него была разбита, он вытер кровь и всхлипнул.
— Как тебе помочь?
— Не, малой, ты не втягивайся, батя узнает, прибьёт и тебя. Иди лучше. — Денис уже собирался было выйти, как Радик окликнул его.
— Хотя стой! Диме скажи, что я тут. Он знает, что делать. Передашь, малой?
— Передам.
Парень быстро вышел из подсобки, потом нашёл всё-таки батарейку и с помощью фонарика отыскал выход из подвала. На снегу ещё были видны крупные следы здоровяка, ведущие к подъезду. Денис подумал, что дядя Миша мог видеть и его следы, но, видимо, не придал этому значения или просто не заметил их, оттого что был пьян. Утром, перед уходом, Денис еле раскачал Диму и рассказал ему о Радике. Тот сказал, что поможет ему, и попросил брата держать рот на замке. В тот воскресный день мать взяла небольшую подработку и попросила сына помочь ей. Весь день они вместе клеили обои в доме неподалёку. Марина, как обычно, жаловалась на нехватку денег, на Диму, который все никак не найдёт работу и своё место в жизни. Денис же думал о музыке и крутил в голове разные мелодии, которые, как ему казалось, если сыграть, могли звучать очень даже недурно. В понедельник, в школе, перед первым уроком, к Денису подбежал Нил и удивлённо начал допрашивать.
— Ты что, вступил в банду Паши? У них есть какое-нибудь посвящение? У вас правда у всех пушки есть? — Денис ничего не мог понять и в недоумении спросил:
— Что за бред? С чего ты взял?
— Ну, слухи ходят, что вы с Пашей Магу отметелили и ещё нескольких торчков из параллели.
— Я Магу только рёбрами в кулак пару раз ударил и всё, — пошутил Денис.
— А говорил, что с забора упал! Я так и знал, что брешешь! — Нил рассмеялся и посмотрел по сторонам: — Так ты в банде?