-Чего надо? – Арахна даже не пыталась играть в вежливость, слишком уж велико было ее отвращение к этому шрамированному человеку, не знавшему пощады и призванного бойней.
-Что так грубо? – удивился Велес, - я же по делу!
-Чего надо? – повторила Арахна, стоя в дверях. Впускать Велеса в свой кабинет, в свою обитель ей не хотелось. Да, прежние посетители тоже не были Рыцарями Луала, но, во всяком случае, от них ее не воротило.
-Пригласишь? – спросил Велес жалостливо.
-Чего надо? – в третий раз повторила Арахна.
По лицу Велеса пролегла тень:
-Эх, зря ты так! я же по-хорошему хотел! Ну ладно. Передавай Патрульный Штаб в мое распоряжение и хватит с тебя.
Арахна сжала зубы. Патрульный Штаб был мало полезен, но дело сейчас было не в его полезности, а в том, что этот человек был в праве требовать его себе. Требовать у нее. и она не могла отказать.
-Сейчас? – спросила Арахна, надеясь выгадать хотя бы мгновение, чтобы Патрульный Штаб не стал новым оружием в руках этого чудовища.
-А чего тянуть? – удивился Велес. – Давай! Нет, я, конечно, могу заявиться в Штаб и сказать, что я теперь там главный, но правильно ли это?
Арахна понимала, что в поступке Велеса лежало не желание соблюсти правила грамотной передачи власти, а желание унизить ее, ткнуть в уплывающее от нее дело. Ну что ж… этому Арахна противиться тоже не могла.
-Я сейчас, - согласилась она, мысленно представляя, с каким удовольствием повесит Велеса, если выпадет такая возможность.
Она скрылась в кабинете, переодеваясь в уличное, но больше для собственного успокоения. Не выдержав, снова приложилась к вину, уговаривая себя, что король Мирас знает, кому и как доверять, а ей – простой слуге короны нужно лишь подчиниться и не думать, не думать! Но не получалось.
Велес ждал со смирением. Словно не издеваться он пришел, а действительно принимал скорбную и тяжелую роль… и только глаза – мстительно и яростно блестевшие в полумраке коридора выдавали.
Арахна молчала, быстро шагая к Патрульному Штабу. Велес рассматривал реакцию Арахны, наслаждаясь ее бессильным бешенством, упиваясь пришедшей к нему властью. Нервный шаг, лицо, пытающееся быть маской – все это было бальзамом для Велеса, и он блаженствовал.
Но высшее благо встретило его тогда, когда Арахна объявила построенным патрульным и изумленному Берну:
-Приказом короля Мираса, да будут дни его долги, Патрульный Штаб переходит под командование…господина Велеса.
Она с трудом выдерживала это унижение. Передать Штаб Мальту, Эжону, Сонору – да кому угодно, но не этому человеку, что пришел в крови и в ней же поднимался к власти, обретая могущество, которое не снилось и многим достойным людям.
-Как это – передать? – не понял Берн, с ужасом глядя на Арахну. Прежде он видел ее сильной, насмешливой и даже жестокой. Растерянной, с трудом держащейся от слез, униженной и пристыженно-яростной одновременно никогда же не встречал. А она бесилась от того, что Мирас назначил этого человека в советники, от того, что Мальт ничего не сделал, чтобы избавить Совет от него, и от того, что сейчас она сама не может ничего сделать, чтобы защитить этот Патрульный Штаб. – может быть, бесполезный, но все же – свой.
Она строила его, собирала, придумывала – а теперь, пусть задумка была лучше, пусть обстоятельства превратили исполнение в нечто смешное, но это был ее труд. И передать! Просто вот так – передать!
А самое главное – срок этой передачи зависит, как сказал Мирас, от нее и Мальта, от их пропаганды, от их законов. Но честно ли это, подстегивая действия двух людей, ставить еще и мясника? Мало им собственной идеи, народа и желания навести порядок? Мало им собственной преданности? Нет! Пока не наведет порядок, он будет править городом, будет наводить порядок…
О том, что это будет за порядок остается только гадать, или вовсе не думать, если получится так. но пока не получилось.
-Приказом короля, - глухо повторила Арахна, не глядя на Берна. Он не был властью никогда, но мог до недавних пор так думать. Сейчас же…все рассыпалось и внутри него.
Патрульные переглядывались. Многие догадывались уже – слишком уж заметные шрамы Велеса плели славу, опережая его появление. Да и реакция Арахны – почти что слезы, предельная попытка удержаться, не расплакаться – это все было красноречивее слов.
Лагот, присутствовавший здесь же, смотрел не на Велеса, а на Арахну, поражаясь перемене в ней. Она казалась ему могучей силой, которую нельзя было сломить, и что же? Выходило, что она слаба, постыдно и преступно слаба.