-Не надо, - попросил Мальт, приобнимая ее осторожно, чтобы не напугать. И в этот момент Арахна удивила Мальта, хотя он уже полагал, что это сделать очень сложно с ее стороны:
-Помнишь, я спрашивала, красивая ли я?
Мальт поперхнулся и уточнил на всякий случай:
-Ты про тот случай, когда ты напилась после казни Лепена и Регара, и попыталась меня соблазнить?
-Да, - Арахна привычно смутилась. – Помнишь… ты тогда не знал, что сказать. Ты отправил меня к себе.
-Я сволочь лишь определенного вида, - напомнил Мальт. – Впрочем, сейчас я могу сказать, что ты красива. Да, сейчас, когда в тебе что-то изменилось, а может быть – во мне? Ты красива, только усталая.
Арахна молча сбросила его руки со своих плеч, отошла даже для верности. Слова Персиваля странно обожгли ее сначала обидой, потом чем-то большим и более ядовитым.
-Знаешь. А мне всегда не хватало женского общества, - хмыкнула она задумчиво, - Коллегия Палачей, теперь Совет…
-Что за вопросы? Сейчас не самое лучшее время для размышлений о красоте или…о чем ты там размышляешь? Сейчас у нас война. Голод, холод, противостояние в самом народе!
-Сейчас жизнь, - с усилием ответила Арахна. – Жизнь! Война не заканчивается, она просто меняется с одной на другую. Голод и холод пройдут. Противостояние сойдет на нет, и что останется? От тебя? От меня? От нас?!
Мальт был сбит с толку. У него заболела голова от всего этого странного потока слов, призванных Арахной.
-Так-так, - взмолился он, растирая виски, - чего ты хочешь? Объясни мне, пожалуйста.
-Я? – она странно вздохнула. – Ничего. прости, я бред несу. Со мной такое бывает.
Не прощаясь, Арахна вышла от Мальта в странном опустошении. Мороз больно поражал легкие, перехватывал дыхание, но Арахна почти не чувствовала его. Равнодушие к морозу и к ветру, даже к собственному пустому желудку губили ее. Она не знала точно, когда ела и что ела в последний раз, сколько спала и вообще спала ли? У нее была дремота, прерываемая и легко разрушимая, но не нормальный здоровый сон. Да и сама Арахна была неизлечимо уже больна, и та болезнь понемногу отравляла все. Серость Маары, когда-то цветущей и радостной, полной жизни, сдавливала горло, и в глазах было как-то очень колко…
Ее руки сами отписывали дела, разбирали почту, распечатывали конверты, писали письма. Глаза что-то прочитывали, но ни слова Арахна не помнила. Тело жило, но мозг был пуст и ни одной мысли, кажется, не шевелилось. Ничего не было. Ни жизни, ни смерти – какое-то существование по долгу.
И длилась эта бесконечность как-то отдельно от самой Арахны. Очнулась она от резкого и очень требовательного стука в дверь. при этом Арахна вздрогнула и с удивлением воззрилась на эту самую дверь, поражаясь тому, что кто-то еще может стучать.
Стук повторился. Пришлось позволить войти.
-Ваша милость? – Арахна поднялась навстречу графу Сонору, мгновенно вернувшись в жизнь.
Граф Сонор был встревожен. Его благородные черты лица казались мертвенно бледными. Арахна даже решила на мгновение, что он схож по цвету с листом пергамента, но граф Сонор выскользнул из освещенного прохода в полумрак, опустился в кресло, не дожидаясь приглашения и спросил нервно:
-Я помешал вам, Арахна?
-М…мне, - она торопливо оглянулась на свой захламленный бумагами стол, смела часть, не глядя даже, в дальний угол стола, что-то упало. Арахна покраснела. – Я…здравствуйте.
-Арахна, я в беде, - продолжал граф, нервно сплетая пальцы, - я прошу вас, как человека здравомыслящего, помочь мне.
-Конечно! – Арахна сорвалась со своего места и бросилась к графу. При этом чуть не сбила соседнее себе кресло и выругалась, на полуслове, однако, захлопнула рот, устыдившись.- Ой…
-Арахна, я прошу вас не медлить и подать жалобу от своего имени в Совет на Велеса, - граф Сонор с мольбою взглянул на Арахну. – Он предпринимает против меня шаги. Я вынужден признаться, что опасаюсь этих шагов. Прошу вас!
Граф коснулся ее руки и Арахну, словно обожгло жизнью от его прикосновения. Залившись краской, она недовольно вырвала свою руку из его руки и ответила:
-Вы можете на меня рассчитывать, ваша милость!
9.
Лагот полагал свою жизнь уже законченной. Чего еще ему было ждать? Благо, Велес, вернувшись, не забил его с Ольсеном сразу, а отправил в карцер. На письмо к Арахне надеяться Лагот не смел, и был удивлен, когда она все-таки пришла за ними. И хоть ничего Арахна не добилась от Велеса и патрульные остались на его полном контроле, Лагота не покидало странное ощущение, что без ее попытки к вмешательству, его уже бы не было на свете, а так…карцер.