День едва начался, а графа Сонора уже нет. Его тело медленно снимают с виселицы, чтобы переложить в телегу и везти прочь, везти далеко и избавить столицу от следов графа Сонора, да будет Луал ему судьёй.
-Пойдём, - как Мальт оказывается рядом, Арахна тоже не очень сразу понимает, но он касается её плеч, приобнимает и уводит от места казни, замечая шутливый реверанс в свою сторону от довольного Велеса.
С ним пора кончать. И именно сегодня. Это Мальт решил совершенно точно.
13.
Мальт всё чаще приходил к мрачной мысли о том, что Арахна уж слишком много и часто пьёт. Когда-то, ещё до начала череды собственных потерь, она лишь пару раз пробовала вино да медовуху за компанию, но с утратой своего наставника и всех своих друзей, а уж тем более с каждым днём смуты, она всё чаще прикладывалась к вину и далеко не всегда хорошего качества. Ей было важно забыться.
На свою беду, в прежнем ещё мире, Мальт сам подсказал такой способ:
-Пей, - сказал он, не думая, что она всерьёз его послушает, а если и послушает, ему-то какое тогда было до этого дело? - Когда душа болит – переведи боль на тело. Очень сложно заниматься самобичеванием, когда твой желудок выворачивает.
Она ещё тогда усмехнулась, спросила, не из своего ли опыта он даёт такой совет?
Из личного, кончено, из личного. Но Мальт не мог долго падать в хмельную бездну. У него был сын, о котором нужно было заботиться, у него была заговорщическая присяга Мирасу. А у Арахны не было ничего, что удерживало бы её от пропасти, напротив, утратив весь прежний мир, свою старую жизнь, она, кажется, была бы рада и сама уйти. Но теперь этому противился Мальт.
Арахна полулежала, опираясь на него спиною. Она прикладывалась к бутылке уже из порядка, без надежды на то, что придёт беспамятство: её организм не мог утонуть в хмеле от малых доз, а от большего её выворачивало, но Мальта это не успокаивало. Он чувствовал, что не только один в состоянии что-то изменить в таком раскладе, но и должен это сделать.
Но сейчас Мальт ещё позволял ей скорбеть о графе Соноре, а если честно, то больше о себе, что казнь все-таки состоялась, что участь Арахны, заточенная прежде на казнь преступника теперь стала просто карой. Карой всех, кто неудобен.
Она полулежала, прикладываясь к бутылке, тихонько напевая трактирную песенку.
Трактирные песенки бывают трёх видов. Первые поются в ответ на происходящие события. За такие и арест получить можно, а в особенно тяжёлых случаях и головы лишиться. В таких текстах много метафор, насмешек и двойного смысла. А в особенно хороших текстах очень сложно сразу увидеть двойное дно и доказать, что автор именно это и имел в виду.
Второй вид трактирных песенок годится именно на пьяные часы. Хулиганские частушки, высмеивающие то одну, то другую сторону жизни, зачастую нарочито грубые.
А третий вид…самые печальные баллады, правда, чтобы услышать их в трактире, надо ещё дожить. Они обычно затягиваются в стороне, и в час, когда большая часть людей уже либо под лавками, либо сползает под них. остаются самые мыслящие, самые мрачные и затягивают бесконечные тяжелые песни.
Вот и Арахна туда же! Конечно, ей удобно чувствовать спиной опору в виде Мальта, нравится чувствовать его прикосновения к своим волосам, и не думать о том, насколько он причастен к тому, что казнь графа Сонора свершилась.
Потому что сейчас ей проще обвинить себя и всех, абстрактно – всех. Но возненавидеть себя одну. За то, что она «с ними».
Арахна снова сделала глоток и тихонько продолжила напевать, словно бы для себя самой, как будто бы Мальта не было рядом:
-И дева рыдает вновь у окна:
«Зачем же он встретился мне?»
И слезам её свидетель Луна,
Но она не внимает мольбе!
Мальту не нравилась эта песня. Как и все трактирные, честно говоря. Он был далек от того, чтобы подпевать очередным частушкам или мрачным заунывным тоскливым мотивам, но не перебивал Арахну.
А она опять сделала глоток, устроилась удобнее и продолжила:
-И тайну, что сердце хранит,
Скрип дверей завсегда выдаёт.
Хитрый слуга, что ночами не спит,
Тайну дочери отцу выдаёт.
Он не только отец, он – король,
Узнав, что меж принцессой и рыцарем есть,
Как отец – испытывает боль,
Как правитель – обещает месть…
Арахна осеклась. Мальт подумал, что она сделала паузу для очередного глотка, но песня не продолжилась. Вместо этого Арахна тихо спросила: