Проволока смята, спрятана в карманах плаща. Фигуры отступают в полумрак и исчезают. Тело Велеса бездыханное, безжизненное, окровавленное остается лежать на промерзлой земле. Трусливый ученик Юстас обрывает свой крик, осознав на полпути своего побега, что его не только не похвалят за то, что он оставил на погибель советника короля, но еще, и того поди, казнят…
Юстас унимает гулкий пульсирующий страх внутри себя и заваливается в ближайший трактир.
А с Велесом кончено.
Гонец от теней – юркий и незаметный приносит обрывочную записку с емким «сделано» Мальту, и тот усмехается, кивком благодаря гонца. Записку он тотчас сжигает, и после этого возвращается к спящей болезненным и пьяным сном Арахне.
Не стало еще одного советника короля Мираса, да будут дни его долги.
14.
-Через несколько дней в столицу прибудут послы от восточного, южного и западного уделов, и что они узнают? – Его Величество король Мирас, да будут дни его долги, был в бешенстве. Это бешенство он с удвоенной энергией, пришедшей из тревоги и даже страха (хоть он и отрицал бы это перед лицом смерти), король обрушивал на свой Совет.
Вернее на то, что теперь было Советом.
Маркиз Шенье, как всегда хранящий своё закостенелое молчание, не выражал никакого участия к словам короля. Что-то было в его мыслях совсем другое, может быть – договор с присягнувшими столице уделами, может быть – нерешённый вопрос на севере, или просто размышление о философском течении жизни – кто этого маркиза знает?
Граф Моран тяжело смотрел на короля. Он понимал тревогу и неуместность жестокого убийства Велеса, но не понимал, почему этого убийства не произошло раньше. К тому же, по его мнению, его величеству следовало бы больше переживать о казни графа Сонора, а не о логической гибели мясника на улицах ненавидящей его столицы. Но своё мнение граф держал при себе и лишь наблюдал.
Барон Боде, прибывший на Совет от своих странствий, не снявший даже дорожного плаща (закружили его лихую натуру дороги), был таким же, как и всегда. Его не смутила (во всяком случае, внешне не смутила), ни казнь Сонора, ни самоубийство Атенаис, ни убийство Велеса. Он просто пожал плечами и ждал приказов.
Жрец Медер хранил благостное молчание, сидел, склонив голову набок, ожидая, когда его величество, да будут дни его долги, от возмущения перейдёт к чему-то более содержательному, но не думая даже торопить своего короля.
Корсар слушал со священным ужасом. Он чувствовал войну. Надвигающуюся тяжелую войну, пришедшую в смутный час, и священный трепет обнимал его приветливо и надежно – без работы он не останется точно.
Фалько был погружен в свои бумаги. Непонятно даже – слушал ли он выступление короля? Впрочем, человек такого таланта как Фалько, признанный слегка блаженным, освобождался от ожидаемых человеческих реакций.
Эжон внимал королю услужливо, принимал каждое слово, словно пытался даже в уме сложить картинку.
Арахна старалась держаться естественно, но выходило плохо: то её взгляд натыкался на три опустелых за столом места (которые не занял никто из советников, не желая сокращать расстояния друг от друга), то по её лицу проходила тень – ей казалось, что все вокруг знают, что Велес убит по приказу Мальта и вот сейчас король Мирас, да будут дни его долги, распорядится об аресте бывшего дознавателя…
А Мальт держался холодно – с вежливым любопытством. В уме его было сожаление, что, пожалуй, напрасно он всё-таки рассказал Арахне про свое участие в убийстве Велеса. Был бы труп, и все тут. Но нет, понесло же его! подвига захотелось. А она теперь сидит и дрожит так, что кто-то может и догадаться!
-И что же? наши почтенные гости будут вынуждены узнать, что помимо голода и холода в столице нет безопасности даже королевским советникам? – продолжал Мирас, оглядывая цепким взглядом каждое лицо. – Самоубийство! Казнь! Убийство! Три советника из моих двенадцати! Не многовато ли, друзья?
-Это вопрос к законникам! – выпалил Корсар, воспылав праведным гневом. – Почему вы не справляетесь с порядком?!
Мальт ожидал этого. Арахна побелела, но ни ей, ни Мальту не пришлось отвечать на это обвинение. Неожиданно вмешался граф Моран, чьего заступничества никто не ждал:
-Нельзя обвинять законников в произошедшем! Они только творят закон, занимаются расследованием, наказанием…они не занимаются предугадыванием преступлений!