Арахна не заявляла такого даже Мальту – человеку, бывшему ей ближе всех. а тут заявила. И ничего не произошло – небо не рухнуло.
-Я знаю, что вы росли в Коллегии Палачей и были палачом. Вас безжалостно впутали, но не Мальт, а еще ваши родители. Они предали вас, оставили ребенком и создали вокруг имя, которое помогло пройти вам к советникам Мираса.
-Спасибо, я в курсе, - Арахна грубила, не скрывая даже своего настроения.
-Я сочувствую вам в этом. Тени прошлого догоняют вас. И догнали. В ваших глазах пустыня, которой не должно быть так рано. и эта пустыня пугает меня.
-Зачем вы хотите мне помочь? – Арахна отшатнулась от жреца, смотревшего на нее в упор с настоящим, неприкрытым и неподдельным сочувствием. – Я вам ник…
-Я служитель Луала. Он учит нас любви к ближнему, вниманию и заботе. Вы думаете, что вам ничего не поможет, но Луал спасает всех. даже тех, кто отвернулся от него. вы страдаете, Арахна, каждый день от того, что живы и жизнь ваша идет именно так. но вспомните! Сам Луал страдал на земле…
-Он плохо кончил, - фыркнула Арахна. – И я, похоже, закончу не лучше. только его имя осталось святым. Он вознесся в свои чертоги, а я…
Она закусила губу, чтобы не выдать своей новой дрожи, новой ярости и слабости.
-Арахна, - жрец не сердился за достаточно смелые речи ее, держал себя дружественно. – Ваши терзания говорят о том, что у вас есть еще сердце. Все произошедшее с вами не сделало из вас циничную сволочь… или бюрократическую.
Конечно, он хоть и жрец Луала, но все же человек. Сложно было удержаться от шпильки в сторону Мальта.
-Всё произошедшее и происходящее не сломало вашего духа. Вы все еще отстаиваете закон и вы сильны в этой вере. Вами движет милосердие. Милосердие палача, но милосердие!
Мороз, ветер, занесённый снегом королевский сад, пар, вылетающий облачками изо рта, и неожиданное честное признание Арахны:
-Я не хочу. Я больше не хочу. Я хочу жить незаметно или огрубеть до бесчувствия. Я все равно не могу ничего сделать. Я узнаю вещи, которых не хочу знать и делаю то, чего не хочу делать. Мне не хватает храбрости, мне не хватает чести…
Она закрыла лицо руками, не плача, а просто унимая головную боль от белого снега, обнявшего сад. Невыносимая чистота!
-Никто не знает своего пути хотя бы без одного дня сомнений, - тихо промолвил Медер. – Все мы сомневаемся и думаем, что в ином «может быть», в другом «возможно» нам было бы лучше. есть тяжелые времена и смута, есть голод и война. И если вы живете в это время – это не просто так. это значит, что вы должны быть именно в этом времени, в этих обстоятельствах и в этой тяжести.
-Я не хочу, - повторила Арахна, не отнимая рук от лица. – Я не хочу…
-Думаете, другие хотят своей участи? Преступники не хотят умирать, солдаты не хотят на войну, а матери не желают хоронить своих детей! Но есть жизнь. Есть судьба. Человек один решает, как ее пройти. Да, вмешиваются обстоятельства, но человек сам решает, пройдет он их или сломается. И если пройдет, то честно и доблестно или подло и трусливо. А может быть, с жалобами? Арахна, в ваших глазах пустыня, но она не навсегда. Вам нужно простить себе то, что вас гнетет и жить. Жить так, чтобы искупить свои провалы и ошибки, а Луал уж после вашей смерти сочтет…
-Искупить? – Арахна отняла руки от лица и внимательно взглянула на жреца. Это простое решение не приходило ей в голову.
-Даже загубленные жизни искупаются спасенными, - кивнул Медер. – Вы не были виновны в гибели вашей Коллегии, но были виновны в другом. вы виновны в слабости, которую проявили в последние дни, не отдавая всех сил на спасение. А о других ваших ошибках я не знаю. Но говорю вам – все можно искупить! Любую пустыню можно заставить цвести, ожить…
Арахна лихорадочно соображала. Последние месяцы ее жизни прошли в тумане, то в горестном, то в хмельном. Слова Медера не принесли ей покоя, но подарили надежду. Словам Мальта она уже не верила так, как прежде и не воспринимала их полностью, ища подвох. Медер был ей чужим человеком. Но его отцовская поддержка, внезапная и искренняя, его сочувствие – все это заставило ее пошевелиться.
Она смущенно попрощалась со жрецом и советником и в мыслях, оживающих и лихорадочных, даже не заметила, как добралась до бывшей Коллегии Дознания.
и здесь выяснилось, что её уже ждут. Персиваль и Лагот. Арахна была раздосадована на это: ей хотелось бы подумать о том, как искупить все свои ошибки, что она может сделать полезного, а тут эти двое. Впрочем, Персиваль…