К тому же, сейчас это была другая Арахна. Нет, у нее была та же фигура и те же черты были в лице ее, но держала она себя иначе. Жесткое, ироничное и даже насмешливое сквозило в каждом движении и во взгляде. Берна она не боялась, а вот он боялся очень.
-Я приношу свои извинения, - сказала Арахна громко и четко, оглядывая всех патрульных, - за то, что помешала вашему обеденному перерыву.
-Да…ничего, мы всегда рады, - промямлил Берн, делая всем и каждому за ее спиной страшные глаза, значение которых можно было толковать лишь одним образом: «чуть что…я вас!»
-Не сомневаюсь, - усмехнулась Арахна. – Я хотела посмотреть патрульных, которые обо мне знают, но о которых так мало знаю я.
-Простите? – не понял Берн, усиленно потея от умственных соображений.
-Вы сегодня послали ко мне с докладом…- Арахна медленно обвела всех патрульных и остановила взгляд на Лаготе, и тот мгновенно пожелал провалиться от всеобщего внимания под землю. – Кажется?..
-А! – Берну показалось, что он обнаружил причину недовольства Арахны и он громыхнул, - Лагот! Встать!
Лагот вскочил, не зная, чем прогневал Берна.
-Почему вы послали его, а не явились сами? – спросила Арахна, не оборачиваясь на Берна. Теперь она говорила значительно тише.
-Э…ну, я занимался…
-Походом в трактир к мадам Розалинде, - перебила Арахна. – Это я знаю. Я спросила вас не об этом.
-Он не так доложил? – жалобно спросил Берн, надеясь, что вина, которой он еще не понимал, лежит на его подопечном, а не на нем самом.
-Так, - возразила Арахна. – Даже лучше вас.
И вот теперь она взглянула на Берна. Увидеть ее взгляд мог только он, но, судя по его мгновенно съежившейся фигуре, по метнувшемуся по лицу страху, казалось, что во взгляде том что-то страшное.
-Надеюсь, мы с вами друг друга поняли? – предположила Арахна. – А что до патрульных, я, в самом деле, зашла лишь взглянуть на добровольцев от закона. До конца недели, если оправдаете наше доверие, получите пополнение. Вам ясно?
-Да! – Берн готов был выдохнуть с облегчением, кажется, гроза проносилась мимо.
Арахна уже собралась уходить, когда Берн решил подтвердить свою преданность и готовность к действию.
-Госпожа Арахна! – позвал он ее и сунул руку за пазуху, отыскивая что-то. это стоило ему больших усилий, но, в конце концов, он извлек из-за пазухи сложенный в четыре раза листок и протянул его Арахне – человеку, возвысившемуся в результате заговора, человеку презренному многими, окруженному слухами, внушающему ужас.
-Что это? – Арахна не взяла листок, едва даже взглянула.
-На улицах найдено! – поспешил с докладом Берн. – На центральных улицах, в трактире мадам Розалинды я обнаружил лазутчика. Он распространял вражеские листы, чтобы поколебать власть короля Мираса, да будут дни его долги!
И Берн взглянул на патрульных, а для пущего красноречия сжал кулак и патрульные, все, как один, повторили:
-Да будут дни его долги!
Арахна взглянула, в свою очередь, на хором приветствовавших долгие дни Мираса патрульных, мрачно улыбнулась – такой особенно безрадостной улыбкой и взяла протягиваемый листок из рук Берна.
Лагот взглянул на Вимарка, оказавшегося рядом с ним. Вимарк был очень бледен, как будто бы его самого обвиняли в том, что он распространял вражеские листы, или был их автором. Впрочем, Лагот догадывался уже, что это тот же стишок подал Берн Арахне, что Юстас и Вимарк изучали до его прихода.
Лагот нашел взглядом Юстаса – тот был абсолютно спокоен, как будто бы не держал в руках листка с вредным стихом. Вот выдержка! Можно было даже восхититься. Лагот надеялся лишь на то, что и сам он не выдает себя никаким волнением, как Вимарк.
Арахна молча прочла листок и кивнула ожидавшему ее праведного гнева Берну:
-Да-да…узнаю руку мастера. Ха… а про вас, нет, это однозначно про вас, Берн, вышло очень забавно!
Берн не ожидал такой реакции. Он, конечно, тоже был плохо знаком с Арахной, но полагал ее как человека, что не потерпит издевательств о себе (а там было и про нее) от каких-то уличных шутов. К тому же – его задача, вверенная ему – вести порядок. А что это такое, когда какой-то уличный шут может позволить себе сочинять все, что ему вздумается?! Где тут порядок?!
Лагот тоже остолбенел. Он уже понимал, что у Арахны свои темные волны в душе, и что предугадать ее сложно, но не ожидал слов «забавно», впрочем – и Вимарк ведь указывал, что про Берна вышло забавно!