— А, Саша, ты уже здесь. Словно очнувшись ото сна, он опустил газету и посмотрел на Костю, затем огляделся, словно хотел убедиться, что находится не в Палестине, а в Москве. По Петровке поспешал плохо выспавшийся народ. Кто на работу, кто куда. Конечно, преобладали мужчины в штатском, — группами и по одному, — сворачивающие к пропускному пункту. На мгновение Саше вдруг показалось, что он заметил в толпе Леонида Юрьевича. Саша зажмурил глаза, а когда снова открыл их, мужчины уже не было. Наверное, свернул к «Современнику».
— Ты какой-то странный нынче, — прокомментировал Костя состояние приятеля.
— Еще бы. Ночь не спал. Станешь тут странным, — ответил Саша.
— Понятно, понятно, — закивал оперативник. Он явно пропустил Сашин ответ мимо ушей. Да и вообще Костя казался возбужденным, словно в него напихали пружин, которые не позволяли телу находиться в покое. — Ну что, пошли?
— Пойдем… Саша вдруг поймал себя на мысли, что не хочет разговаривать с Костей. Это шло откуда-то изнутри. Костя выписал повестку на Сашино имя. Дежурный пропустил их во двор, усаженный елями.
— Да, тебя же Татьяна разыскивала весь вечер, — спохватился оперативник. — Я сказал ей, что ты дома. Она не звонила?
— Не звонила, нет, — покачал головой Саша. — Это, наверное, из-за фарша.
— Из-за чего? — рассеянно переспросил Костя.
— Из-за фарша. Она оставила фарш в холодильнике и… Саша заметил, что оперативник его не слушает, и замолчал. Приятель лишь неопределенно качнул головой.
— Ну да, ну да…
— С тобой-то что случилось? — нахмурился Саша. — Ты как вареный. Спишь на ходу.
— Ну да, — снова кивнул тот, но секунду спустя спохватился: — Что?
— Я говорю, случилось что-нибудь? Странность у тебя в глазах прорезалась.
— Нет, ничего, — ответил Костя. — Все нормально. Ничего не случилось. Все в порядке.
— Ну, в порядке так в порядке, — сказал Саша.
— Кстати, — напомнил Костя, пока они поднимались на нужный этаж. — Возил ты вчера этого профессора к Потрошителю-то?
— Возил.
— Ну и что?
— Пока ничего, — ответил Саша. — Потрошитель оказался хитрее.
— Понятно. А насчет книги что?
— В смысле?
— Ну, ты дашь мне ее почитать? Нет?
— Дам, — Саша помрачнел, вспомнив о смерти Андрея.
— А чего не привез?
— Да не из дома я… Саша прикусил язык, но было поздно. В том, что касалось «ловли на слове», у Кости конкурентов не было.
— А откуда же? — спросил он. — Ты же вроде сказал, будто с приятелем всю ночь трепался?
— Да… Я его на вокзал провожал, — извернулся Саша. — Он в Москве проездом был, ну и заехал. По старой памяти.
— Ну ладно, гражданин, поверим вам на слово. Костя усмехнулся. Усмешка эта Саше не понравилась. Нехорошая усмешка была. Многообещающая. Не поверил ему оперативник, это ясно. «Ну и шут с ним, — подумал Саша. — Не верит — не надо». Они вошли в кабинет в двенадцать минут девятого. До объявленного Потрошителем времени оставалось сорок восемь минут. Не так уж и много. Костя плюхнулся за стол, поставил «дипломат», полез в карман за ключами от несгораемого шкафа. Саша устроился на стуле с другой стороны стола.
— Так что, я заеду сегодня за книгой? — спросил Костя, роясь в шкафу.
— Заезжай, — согласился Саша и посмотрел на часы. Восемнадцать минут.
— Слушай, у меня в девять планерка у начальства, — сказал Костя, доставая нужную папку. — Так что придется тебе полчасика одному посидеть. — Костя шлепнул папку на стол, придвинул приятелю: — Если чего нужно, спрашивай. И повнимательнее смотри, потому как я эту папку сегодня к вечеру передам в прокуратуру. Это так, к сведению.
— Учту. — Саша взял папку, принялся медленно перелистывать страницы, делая вид, что внимательно изучает документы. — А что с ножом?
— С каким ножом? — встрепенулся Костя, но тут же снова обмяк. — Ах, с ножом… С ножом, друг ты мой, все яснее ясного. Носил-то он его в ножнах, но когда шел «на очередное дело», перекладывал в карман и держал в руке. Понимаешь? Острие не давило на материю кармана и, соответственно, не прорезало ее. Вот и вся твоя загадка.
— Это кто сказал? — спросил Саша.
— Это эксперты говорят. Эксперты.
— И соответствующее заключение есть?
— Есть заключение, есть, — кивнул Костя слегка раздраженно. — А чего это ты вдруг его защищать кинулся-то? Поймали, и слава Богу. Хай сидит теперь.
— Я могу на него взглянуть? — быстро спросил Саша.
— А чего на него глядеть? Вчера видел. Соскучился, что ли?
— Я не про Потрошителя.
— А про кого?
— Про заключение экспертов.
— Да сдалось тебе это заключение.
— Я могу на него взглянуть?
— Нету, — Костя развел руками. — Не прислали еще. И Саша во второй раз понял, что оперативник врет. Нет никакого заключения и не было. И экспертизу не проводили. Саша не слишком хорошо разбирался в экспертизах, но отчего-то был уверен, что никакая экспертиза определить подобные вещи не в состоянии.
— Все? — уже откровенно враждебно спросил Костя. — Или еще что-нибудь?
— Костя, не я к тебе в помощники набивался, — напомнил Саша. — Ты сам меня пригласил.
— Ну пригласил, пригласил. Что мне теперь, мелким бесом перед тобой рассыпаться, что ли? Говорю, экспертиза подтвердила. Все. Придет заключение — покажу. Костя демонстративно отвернулся, давая понять, что больше на эту тему говорить не желает. Саша вздохнул и посмотрел на часы. Без двадцати трех минут девять. Время истекало. Не то чтобы ему хотелось, чтобы пророчество сбылось, но странное желание Кости обязательно посадить Потрошителя вызывало у Саши подспудное чувство неприязни. Если бы все случилось именно так, как сказал Потрошитель, Саша, наверное, действительно уверовал бы в путь Гончего, в Ангела и все прочее. И тогда он защищал бы Потрошителя, насколько это в его силах. Но подобный исход означал бы, что ему, Саше, придется… Нет, он не хотел пока думать об этом.
— Скажи мне, Костя, — сказал Саша, — ты решил посадить его во что бы то ни стало, да? Несмотря на хлипкость доказательств? Костя повернулся и мрачно взглянул на приятеля.
— Ладно, — наконец кивнул он. — Ладно. Доказательства у нас и правда хлипкие. Это ты верно заметил. Можно даже сказать, у нас вообще нет ни одного прямого доказательства. Только косвенные улики. Ну и что? Ты хочешь, чтобы я его отпустил, да? А где мы его взяли? У тети Маши на печке? Когда он блины кушал, да? Нет, друг ты мой ситный, мы взяли его на месте очередного преступления! Когда он собирался убить очередную девушку! Убить, заметь! Не обворовать! Не изнасиловать даже, а убить! Это ты понимаешь? Убить! — вдруг рявкнул он. — И в кармане у него, между прочим, не леденцы лежали и не пряники, а нож! Тот самый, фирмы «Гербер», модель «6969»! И что? Ты мне скажешь, что он невиновен?
— Но, может быть, Потрошитель, точнее, этот человек, взял на себя чужую вину? А истинный маньяк до сих пор ходит на свободе! — сказал Саша резко, наклоняясь вперед. — Подобной мысли ты не допускаешь?
— Тем более, пускай сидит! — еще больше разошелся оперативник. — Пускай! Не хрена на себя подобные вещи брать! А если этот маньяк еще кого-нибудь убьет, пока нам твой Потрошитель мозги «парить» будет? Это как? Скажешь, он и тогда невиноватый получается?
— Я не об этом говорю, Костя! — стараясь оставаться спокойным, сказал Саша. — Я не говорю, что ты должен немедленно его отпустить! Я говорю, что вам следовало бы не останавливаться, а искать настоящего убийцу!
— Как? — Костя откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и саркастически усмехнулся. — Скажи как? Если мы вычислили убийцу и взяли его, кого, по-твоему, мы должны теперь ловить, а? Призрак? Привидение? Дух святой? Кого? Нет, ты не молчи! Ты ответь четко и ясно. Кого?
— Я не знаю, Костя, — ответил Саша. — Не знаю.
— А вот раз не знаешь, так и не хрена рот раскрывать.
— Слушай, — вскинулся Саша. — Я, кажется, тебе не хамил!
— Ладно, — Костя вздохнул. — Извини. Погорячился. Но ты тоже… я тебе скажу. Как начнешь докапываться… Даром что психиатр, кого хочешь можешь с ума свести своими вопросами. — Он помолчал с полминуты, затем спросил: — Так как с заключением-то? Подпишешь?
— В девять, — ответил Саша.
— Так сейчас без десяти уже, — удивился Костя. — Какая разница-то?
— Есть разница.
— Ну смотри, как знаешь. Саша вновь углубился в документы. С одной стороны, Костю можно было понять. Наверное, подобные вещи случаются и по отношению к более мелким преступникам, но с другой… Костя всегда был честен. Может быть, не слишком приятен в общении, иногда неразборчив в методах, все что угодно, но невиновных он никогда не сажал. В этом Саша был абсолютно уверен. Или он заблуждался? Без двух минут девять Костя поднялся, поправил галстук. Достав из стола несколько чистых листков и ручку, придвинул Саше.