— Не знаешь ли ты, приятель, что за сумасшедшая ходит по округе?
И описал вчерашнюю бабу.Бедняга Тоурир затрясся и побледнел.
— И что же, ваша милость ее не выгнали, позволили ей войти?
— Да, позволил, — ответил Хансен. — Не драться же мне с ней было! Сначала она меня изрядно напугала, зато потом мне здорово помогла, один бы я разбирал свою коллекцию до утра. Правда, ушла она странно. Я не заметил, как это произошло.
— Ваша милость, зачем вы ее впустили? — взвыл Тоурир. — Это же не человек!
— А кто? — растерялся Хансен. — Не лошадь же!
— Вы не поняли, она — великанша. Или троллиха, точно никто не знает. Известно лишь то, что живет она в пещере, где-то на лавовых полях*.
Герр Хансен сначала посмеялся, но перепуганный слуга уверял его, что нежданная помощница — действительно самая настоящая нечисть, и что в скором времени она придет снова, чтобы загадать ему загадку.
— Какая нелепость! И что за загадка? — удивился герр Хансен.
— Она вас спросит, как ее зовут.
— А что будет, если я не отвечу?
— О, тогда она утащит вас с собой, под землю, — пожал плечами Тоурир. — Говорят, она так находит себе новых работников. Они ей постоянно требуются — прежние-то помирают!
Нельзя сказать, чтобы просвещенный муж Корнелиус Хансен безоговорочно поверил в эту исландскую байку. Но дурное предчувствие закралось в душу. Прошла неделя. Накануне снова разразилось ненастье. И герр Хансен снова был дома один. И, как и неделю назад, в дверь постучали. Герр Хансен решил не открывать — ему все это сильно не понравилось. Стук продолжался какое-то время, потом прекратился. И, как только он решил, что опасность миновала, раздались шаги по крыше. Потом что-то зашуршало в каминной трубе. И жуткая гостья неожиданно выпрыгнула из камина.
— Я помогла тебе, — прорычала ведьма. — Теперь плати.
— Что вы от меня хотите? — проблеял герр Хансен.
— Самую малость — угадай, как меня зовут!
Как бы герр Хансен ни был напуган, все же мог мыслить здраво. Он рассудил так: она, возможно, и нечисть, но впечатление умной не производит, так что, надо попытаться ее обмануть.
— Я попробую, — сказал он. — Но мне нужно время.
— Я не тороплюсь, — сказала троллиха. И уселась в кресло.
Корнелиус мысленно послал проклятие на ее голову. Как он мог угадать имя этой древней островной нежити? Так можно вечно перебирать всякие варварские имена вроде Брюнхильд или Гудрун, но так и не попасть в цель, а ведь у него всего одна попытка. Он придумал другое.
— Фрёкен, я такой тугодум, что вы тут заснете, пока дождетесь. Лучше дайте мне ночь и день на размышления, — взмолился он.
— Нет! — закричала баба. — Я вас, людей, знаю, все вы обманщики! За день выведаешь у кого-нибудь мое имя! Только ночь!
И сгинула.
Как только вернулся его подгулявший слуга, герр Хансен вцепился в него с криком:
— Есть ли сейчас в гавани хоть один датский корабль?!
Испуганный Тоурир ответил:
— Как раз есть один, я нынче пил с боцманом, Йоханом. Но они отчаливают этой ночью, за час до рассвета.
— Это же прекрасно! — закричал датчанин. — То, что мне нужно! Я должен отплыть на нем!
— Правда, он пойдет не прямо в Копенгаген, сначала им надо зайти на Гебридские острова, — вспомнил Тоурир.
Герр Хансен заявил, что ему решительно все равно, каким маршрутом пойдет корабль, дал слуге кошелек и послал его к шкиперу с требованием оплатить ему каюту на этом корабле, и даже если придется делить ее с кем-то, он, Хансен, не возражает.
Итак, наш ученый скептик решился бежать. Разумеется, он не надеялся, что сумеет за ночь угадать или выведать где-то имя этой нечисти. А вот когда он покинет пределы Исландии, думал он, то станет уже недосягаем для жуткой ведьмы, ведь она останется на острове. Герр Хансен решил не тратить время на сборы. Быстро написал записку, сочинив благовидную причину, по которой ему пришлось срочно уехать, взял только самое необходимое и немедленно отправился на пристань. Когда он пробирался темными улицами, ему все время казалось, что кто-то идет следом за ним. Но он убедил себя, что это у него просто нервы шалят, ведь дала же ему ведьма срок до утра, должно быть, она уже давно спокойно спит, думая, что жертва от нее никуда не денется.