— Заночуем здесь, это самое разумное, — решил я. — Завтра будет новый день, и мы найдем толкового механика.
Я дослал из кофра спальные мешки, слава богу, что захватили, Мари-Пьер уставилась на меня: как, прямо здесь? Я сказал: да, здесь, во всяком случае, будет не хуже, чем на чужой террасе.
На другой стороне Тара виднелись огни кемпинга, песни были одна лучше другой, по всей видимости, там устроили танцы, после «Рыжей Жюли» запел Мишель Фюжен, над мостом светила почти полная луна, наши тени четко вырисовывались на земле.
— Ну, ладно, спокойной ночи, я пошла спать, — объявила Мари-Пьер.
Спокойной ночи, сказал я, приятных сновидений, в данный момент ход ее мыслей или там душевное состояние меня мало волновали, сейчас я мог думать только об одном: как нас выследил этот придурок, он ехал за нами до самого мыса или есть другое объяснение, может, его позвала Мари-Пьер? Я забрался под одеяло, второй мешок отдал ей вместо матраса, земля была твердая как камень и холодная; уже засыпая я видел все ту же картину: гогочущая рожа в заднем окне.
С того берега все громче доносились шум и крики, ты спишь, спросил я, Мари-Пьер не откликнулась, я попытался успокоиться, убеждая себя, что это просто совпадение, и стараясь дышать глубоко и медленно, как на занятии по йоге, чтобы расслабиться, но эффект получился обратный, я все больше нервничал, и постепенно меня охватил ужас, я уже находился не здесь, а где-то далеко, в другом времени и в другой части света, мое сознание пронзали резкие вспышки, я стоял в центре поляны, вокруг сидели люди, сплошь негры, сверкающие белками во тьме, а другие танцевали под грохот там-тамов, прямо как в дебильных комиксах, вдруг один из танцоров остановился и сказал что-то непонятное, и я узнал его, абсолютно точно, это была моя злобная реинкарнация, ужасное существо, которое ввергло меня в оцепенение, я хотел завопить, но мое горло и грудь будто сдавила гранитная плита, я задыхался и не мог пошевелиться, тут он обернулся, и до меня дошло, что это я — посреди поляны, в доисторическую эпоху, с другим телом и лицом, но все же я, не было никаких сомнений, истинный Дух Зла; конечно, теперь кажется, какая чушь, даже забавно, но, поверьте, в тот момент мне было не до смеха, я промаялся до самого рассвета, не в силах двинуться с места, потом разбудил Мари-Пьер, мы быстро забрались в машину, Мари-Пьер сонно спросила, что опять стряслось, я, не отдавая себе отчета, машинально повернул ключ зажигания, и — о, чудо! — мотор завелся с полуоборота, и машина тронулась с места как ни в чем не бывало.
9
Уже наступил сентябрь, в газетах писали про начало учебного года. А я чувствовал себя выдохшимся. И жутко усталым. Мари-Пьер обращалась со мной как с человеком неадекватным, склонным к приступам безумия, опасным для окружающих, тогда как меня сейчас волновало одно — как побыстрее возобновить деловую активность.
После сезона отпусков в бизнесе царило затишье. Да, у меня, конечно, были деньги, позволявшие спокойно прокантоваться до зимы, но ведь я мечтал создать империю, о чем твердил себе каждый день, империя и капитал, чтобы на старости лет было чем гордиться, я не уставал повторять: империя, капитал, хотя в глубине души сомневался, а на фига, собственно, мне это нужно, и чем больше я хотел уверовать в свою цель, тем более глупой и нестоящей она мне казалась, однако я не видел для себя другой дороги, кроме той, что уже избрал — дороги к обогащению.
Мне не давала покоя мысль, что под влиянием момента я устроил тайник на улице Менильмонтан, у черта на рогах, и, разрывая яму, чтобы вытащить на свет божий свою заначку, я ощущал себя бездушным Скупым рыцарем — поверьте, чувство не из приятных.
Солнце палило нещадно, я подумал: ну и сволочь таксист, обещал ведь подождать — дело в том, что после происшествия у гарского акведука я решил поставить машину на профилактику и нанял такси, и вот пожалуйста. В данный момент я отнюдь не горел желанием засветиться со своим ценным грузом на дне рюкзака — у меня при себе было без малого пятьсот штук наличными. Я стал спускаться по Менильмонтан, внизу, на площади, было полно такси, солнце не просто жгло, оно слепило, из-за яркого света у меня начали слезиться глаза, тут кто-то подходит ко мне и обращается по-арабски, я ничего не понял, вообще мне казалось, что все эти личности на тротуарах слишком пристально на меня смотрят, я ускорил шаг и сквозь пелену слез увидел, что мне навстречу направляется парочка в куртках и кедах, у меня екнуло сердце — ну, все, кранты, но они исчезли из моего поля зрения, так же внезапно, как появились, на бульваре стояли свободные такси, я прыгнул в первое попавшееся, гони к Опере, говорю, и побыстрее, в этот момент сзади тронулся мотоцикл, я был уверен, что за мной следит полиция, теперь все прояснилось — тот придурок на шоссе и прочие странные происшествия последнего времени, в какой-то миг я чуть не выкинул рюкзак в окно, но вовремя одумался. Куда едем, спросил таксист, сегодня, среда, по средам в Барбесе ярмарка, а это значит — хрен проедешь, вот придурок, что он мне лапшу вешает, — надо чуть дальше свернуть, а потом снова выехать на эту улицу. Мотоцикл поравнялся с машиной и собирался нас обогнать — налево, быстрее! Водитель заколебался: прямо сейчас? Не успев среагировать, мотоцикл был вынужден проехать прямо. Да что они могли мне предъявить? Максимум укрывательство, но ведь был еще грузовик с мясом — за это любой предвзято настроенный судья даст по крайней мере два года, а если подумать, то и больше. В зеркальце я видел недовольное лицо водителя, в чем дело, спросил я, вам что-то не нравится, наши взгляды встретились, нет, все в порядке, а что? Поезжай туда, велел я, махнув в сторону бульвара Мажадта, мы выехали на перекресток к улице Фобур-Сен-Дени, я протянул ему купюру, как ошпаренный выскочил наружу и, лавируя между машинами, не оборачиваясь, добежал до секс-шопов, пока мне не показалось, что я в безопасности. Меня нечаянно задел какой-то старик, я толкнул его в ответ, так что он в изумлении отлетел к бордюру, отвали, ублюдок, говорю и тут же принялся извиняться: ой, простите, простите, но, отступая назад, чуть не затоптал мамашу с двумя детьми; на меня уставились люди; толпившиеся перед заведением, шлюхи с сутенерами в дешевых шмотках, странный какой-то, сказала одна, но я двинулся дальше, да пошли они, черт, у меня даже мобильного с собой нет, но мне необходимо узнать, что творится в конторе, там они или еще нет, я зашел в кафе, к счастью, таксофон был свободен и работал.