После Абвиля можно было объехать Амьен, рванув напрямик через Бове, что я и сделал; правда, из Амьена я попал бы на магистраль, но было здорово катить среди полей с открытыми окнами под громкую музыку и спокойно прикидывать планы на ближайшее будущее. Я уже предупредил своего поставщика в Гавре, оказалось, у него наготове ходовой товар, но, чтобы пореже мотаться к поставщикам, срочно был нужен склад, хотя бы место на складе; я собирался организовать все к лету, и шансы у меня были хорошие. Я так «ловко» рулил по проселочным дорогам, что вскоре оказался в совершенной глуши, бумаги, которые лежали у меня на приборной панели, закрывали датчик бензобака, и когда я вспомнил о своей оплошности, стрелка находилась в красной зоне. Впереди была развилка — впрочем, до нее еще надо добраться, — налево восемь километров до деревни или направо по магистрали к Бове. Я решил заехать в деревню, мне совершенно не улыбалось остаться без бензина в чистом поле, пусть и на подъезде к Бове.
— Извините, где здесь заправка? — спросил я.
Паренек пожал плечами; деревеньку можно было запросто обскакать на одной ноге, тут что центр, что окраина — один черт, но, несмотря на это, вопрос о местонахождении ближайшей заправки привел его в тупик. Проехав чуть дальше, я задал тот же вопрос и опять не получил ясного ответа. Я припарковался, не стоило впустую нарезать круги, сжигая остатки бензина, — сначала надо все выяснить.
— Извините, я ищу заправку, бензин для машины, би-би.
Мужик бросил на меня странный взгляд, ближайшая бензоколонка находится на шоссе, по дороге на Бове, а здесь в такое время все закрыто, это же деревня, тут закрывают рано.
— Да, конечно.
Не зная, что делать, я вернулся в ресторан, похоже, единственный на всю округу — кроме него была еще дыра с гордым названием «Юпитер», там меня огорошили приятным известием: до утра достать бензин без мазы. Слава богу, Мари-Пьер не ждала меня именно сегодня, я сказал «вечером или завтра», перво-наперво надо поесть, там видно будет, всем известно, что голодный желудок — плохой советчик.
Выбор был небогат: куриное филе с соусом и жареной картошкой, а на закуску — салат из цикория с рокфором; традиционно, но очень вкусно, все готовилось на месте, даже картошка — как правило, я с подозрением отношусь к ресторанам, где подают жареную картошку, но местная мне так понравилась, что я взял вторую порцию.
— Просто объеденье, что правда то правда.
Я обернулся, за соседним столиком ужинал мужчина, как и я, в одиночестве.
— Лоран Муассан, преподаватель, веду практику у студентов.
— Очень приятно, Филипп Супо, компания «Экстрамиль».
Сам не знаю, почему я выпалил это имя, почему-то оно первое пришло мне в голову.
— Как поэт?
Я не знал никакого поэта, но ответил: да, точно; он произнес несколько банальных фраз, спросил, зачем я сюда приехал, по работе или нет, а у меня в мозгу свербила мысль, не выручит ли он меня толикой бензина.
— Вы коммивояжер?
He совсем.
И я рассказал ему про «Экстрамиль»: мы пока только раскручиваемся, ради солидных клиентов я готов не колеблясь лично возить товар как простой шофер. Он явно оживился: здорово, просто замечательно, как раз то, что мне нужно! Нам принесли десерт, взбитые сливки с карамелью, тоже выше всяких похвал. Я уже собрался попросить бензину, но он меня опередил:
— Вы знаете, что сегодня состоится вечер чтения наших практиканток?
— Нет, не знаю.
Такие вечера проводились раз в месяц по давно обкатанной схеме: каждая девушка читала перед аудиторией выбранный ею короткий текст, для некоторых и жалкий стишок был достижением, а потом выступал какой-нибудь известный человек.
— Мне так хочется, чтобы сегодня согласились выступить вы, Филипп.