— Итак, — негромко произнес молодой человек. — Мое имя Павел Анатольевич Волконский. Нахожусь на пересечении улиц Е. И. В. Романова и Ленина. Согласно Уложению «О родовой войне» собираюсь пойти и извлечь господина Тюфякина во-о-о-о-он из той машины для приватного разговора. Код проверки в реестре: ВМ-123–90–73-альфа.
Вообще-то, хватило бы и одной фамилии. Но клановец в ближайшее время пообещал себе быть паинькой, переводить бабушек через дорогу, кормить бездомных котят и предупреждать власти, когда ему вздумается воспользоваться своим правом на родовую войну в городской черте.
Проверить удалось не сразу. У ефрейтора откровенно тряслись руки. Так что вбить код проверки в систему он смог не сразу. Водитель держался куда лучше, кстати говоря.
— Есть ответ! — через несколько секунд обрадовался парнишка в форме.
Водитель сжал чуть крепче зубы. Как именно поступить, если он будет ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ, он не представлял. Не готовят к такому в этих ваших академиях!
— Канцелярия подтверждает, — наконец заключил сержант.
Его напарник заметно выдохнул. И даже, «на расслабоне», напомнил:
— Боевые действия в черте города должны быть…
— Я помню, — заверил молодой человек предельно серьезно. — По возможности постараюсь избежать ущерба коммунальному хозяйству столицы с выплатой стоимости ремонта поврежденных элементов инфраструктуры. Вы ведь об этом хотели напомнить, сержант?
Водитель кивнул, внезапно «вспомнив», с кем именно говорит.
— Свободны, господа, — мягко произнес Волконский.
Однако ни «добрый» тон, ни вежливое обращение не обмануло многомудрого сержанта. Он, не став тратить время на прощание, дал по газам задним ходом, выполнив полицейский разворот на сто восемьдесят градусов лишь метров через пятьдесят, и уж затем втопил со всей сознательностью, оживляя городской пейзаж всполохами люстры.
Павел, позволив себе секунду потратить на то, чтобы проводить патрульных взглядом, развернулся к основному месту деятельности, к которому уже приближались под охраной двух гвардейцев Катерина и Виктория.
— И нам пора, — решил Волконский, с легким удивлением наблюдая, как один из его бойцов тащит к покореженному седану Тюфякина здоровенную циркулярную пилу с явным намерением распилить авто.
— Хм-м-м-м, — негромко протянул клановец, глянув на Влада.
Тот пожал плечами и в пару жестов объяснил, что дверь заклинило от удара. Гвардейцы просто не смогли извлечь из авто второго участника переговоров!
— Кажется, дело затягивается, — буркнул себе под нос Павел, оглядываясь.
Однако улицы были достаточно пусты, чтобы они не мешали движению.
— С другой стороны, какой психологический эффект, — кивнул сам себе парень, наблюдая за тем, как пила «вгрызается» в крышу автомобиля.
Глава 4
Глава 4
Удар был силен.
Не самого легкого мужчину словно пушинку швырнуло в спинку кресла перед ним. Ощущений добавили и «шторки» подушек безопасности.
— Голову не поднимать! — словно сквозь вату донесся до Тюфякина хрип старшего охранника.
Кажется, ему досталось серьезнее. Или просто подушка сработала чуть резче, чем нужно. Кто его знает.
— Саш, ты как⁈ — продолжил «перекличку» Иван.
Ответный хрип был страшен. С трудом приподняв взгляд, Юрий Николаевич разглядел «мелькнувшее» между передними сидениями залитое кровью лицо водителя.
Однако охранник отчего-то сочувствия к коллеге не проявил. Напротив, лишь жестко припечатал:
— Дебил, бла-а-а-а-рррр…
Машину резко дернуло, а затем и вовсе потащило по асфальту. «Припарковали» еще недавно дорогой и лоснящийся черными глянцевыми бортами седан «до щелчка». Вернее, до удара. Пассажира вновь мотануло.
— Двойка, тройка, ответ! — надрывался старший охранник.
Кажется, от удара у него выбило наушник гарнитуры, а потому рация ныне надрывалась во всю мощь динамика:
— … ы-ы-ы атакованы!
— Слева, держи его! Прикрой босса!
— Поздно, тут… пш-ш-ш… ня какая-то!
Юрий Николаевич хотел было уже позвать Ивана, чтобы уточнить обстановку и… прикусил язык. Ни к чему отвлекать специалиста. Пусть работает. Подробности и потом в докладе почитать можно. А пока до этого самого «потом» дожить нужно. Совсем уж целым и невредимым, судя по каплям крови на светло-бежевой коже заднего дивана, кажется, не получится. Но все же…
— С**и! — рявкнул в наступившей вдруг тишине Иван.
И вновь Глава Семьи прикусил язык. Но охранник и сам тут же объяснил причины своего негодования: