— Помогите сбежать! — умоляюще попросила Лена.
Этот вариант охраннику вполне понравился. В конце концов, чего бы и не решить все именно так. Нет тела, нет дела. В смысле, если эти две крали улизнут, то не придется связываться с очередным «пупком песочницы».
В конце концов, запасной выход и впрямь неподалеку. Оттуда прямой путь во внутренний дворик и через шлагбаум на улицу.
— За мной, — жестом указал направление сотрудник службы безопасности.
Небольшой коридор, один поворот и вот уже перед девицами распахивается дверь в раннее-раннее утро. Провожать «очередных» охранник не стал. Просто выпустил «на волю» и закрыл за их спинами дверь.
— Давай, шевели ногами, — потребовала Лена, стаскивая Тюфякину по металлической лестнице
Целительские техники она использовать тогда не рискнула. Ну их, не в таком состоянии!
Тем более, уйти далеко все равно не удалось.
— Ну, привет! — раздался насмешливый голос. — Прокатимся?
Лена не стала тратить слова. Это не случайные искатели женской ласки. Троица парней ждала именно их.
— О-о-о-о-о-о, — счастливо протянула Инна и блаженно улыбнулась. — Вла-а-а-а-адик!.. А я хочу танцева-а-а-а-ать… Поехали на ба-а-а-а-ал⁈
— Сядь в машину, — потребовал «Вла-а-а-а-адик», кивнув в сторону одной из двух припаркованных во внутреннем дворике авто.
За спиной Кошкиной хлопнула дверь. Черноволосый «преследователь» вышел на улицу через тот же эвакуационный выход.
«Пять человек.» — оценила целительница. И тут же мысленно добавила: «Хреново!».
— Да ла-а-а-а-адно! — протянула Тюфякина и, ловко вывернувшись их цепких «лапок» Кошкиной, бросилась к парню.
Тот перехватил ее на подходе, довольно грубо сграбастав за запястья.
— Жди в машине! — потребовал он и подтолкнул Инну в сторону авто.
Ноги девушки запутались, а потому она буквально влетела в борт дорогой машины.
— Вот ведь… дура! — вспыхнул «грубиян», явно волнуясь за состояние седана.
— Ва-а-а-а-адик! — вновь протянула девушка.
Однако в этот раз в ее голосе причудливым коктейлем смещались удивление и возмущение, приправленные пока самой толикой страха.
— Заткнись, дура! — взорвался «джентльмен» и подскочил к Инне.
Он буквально схватил за шкирку Тюфякину и грубо, словно нашкодившего котенка, затолкал ее в салон.
— Садись в машину, — потребовал темноволосый преследователь, едва возня «Ва-а-а-а-адика» и его жертвы стихла.
— Нет, — помотала головой кудряшка, чуть отшатнувшись назад.
Очередной «накат» тумана на миг заставил потерять равновесие.
Парни не спорили. Они просто рванули к целительнице в стиле «все вдруг». Уже через миг цепкие пальцы сомкнулись на руках Кошкиной, кто-то схватил ее за одежду, а один из ублюдков и вовсе крепко сжал ее грудь…
Забрало упало мгновенно. Лена и сама не могла сказать, в какой момент ее внутренний взор затуманила красная дымка. Зато все стало просто и понятно. Кровь отозвалась на «крик о помощи» хозяйки.
Пришла в себя Лена разом. Рывком. Ей хватило всего одного взгляда, чтобы понять, что именно она натворила. Девушка, чувствуя, как земля уходит из-под ног, с трудом добралась до стальной лестницы и закрыла голову руками, чтобы не видеть всего того ужаса, что она сама и сотворила.
Через некоторое время она почувствовала, что ее обнимают за плечи, и услышала знакомые голоса. Лишь тогда она позволила себе разрыдаться…
— Хватит, — Кошкина вновь распахнула глаза.
Она так и лежала на белоснежном полу стерильной «камеры». Воспоминания опять выбили ее из подобия душевного равновесия, к которому она пришла далеко не за один день.
Поначалу она вообще сидела и пялилась в точку, которую мысленно «нарисовала» на белоснежной стене. Потом начались вопросы и медицинские обследования и… в какой-то момент ей снова захотелось жить. Появился интерес к собственному будущему. Тогда девушка начала заниматься. Жестко. Сильно. На износ.
Кто сказал, что на двадцати квадратах фактически без мебели нельзя качественно «убиться»? Ха! Кошкина запросто опровергала столь нелепое утверждение. И становилось лучше. А боль в перенапряженных мышцах стала той «подружкой», напоминающей целительнице, что она еще жива.
От крепатуры прекрасно помогала довольно жесткая растяжка. Боль во время комплекса была адской. Прямо как сейчас. Но становилось все легче.
— Ау! — еще раз «пожаловалась» самой себе Кошкина и, с некоторым трудом поднявшись, уселась на полу.
Вслух с собой она начала говорить несколько дней назад. Хуже всего она воспринимала местную тишину. Никаких звуков из коридора, по которому ее водили на беседы и процедуры, беззвучные шаги «костюмов», доставляющих пищу, никаких шумов…