Что ж, свой финальный «взмах», как и подобает клинку, он сделал.
Хозяин кабинета вновь бездумно потянулся к селектору. Без особой надежды на успех.
— Да! — раздался раздраженный молодой голос.
Господин Ии замер на долю секунды — это было все, старик мог позволить себе в качестве слабости. Спустя мгновение он уже попытался было ввести опричника в курс дела, как его прервал короткий вскрик «Что за?..», удар и скрежет металла.
Они не успели.
Личный комм издал тревожную трель.
— Мои не успеют, — произнес голос старого врага.
— Не успели, — поправил господин Хань, давая понять, что все уже случилось, но это совершенно не мешало ему отдавать с планшета соответствующие команды.
Пальцы Хули-Цзина сжали селектор так, что белый пластик затрещал, но голос остался ровным, как поверхность озера Тайху в безветрие.
Волк не ответил. Он слушал. Этим двоим вообще не нужны были слова.
— Мои неподалеку, — коротко сообщил хозяин кабинета и дал отбой.
Он сделал все, что мог. Теперь хозяин кабинета мог позволить себе выделить минутку на скорбь по своему лучшему ученику.
Время мести наступит позже. Но обязательно.
Медный привкус крови во рту.
Именно его первым ощутил Павел, открыв глаза. Кажется, он повис на врезавшемся в ребра ремне. Первая же попытка сдвинуться с места привела к вспышке боли в груди, от которой он вновь чуть не отправился в беспамятство.
— Щ-щ-щ… — процедил парень едва слышно.
Губы отказывались издавать членораздельную речь. Попытка позвать Тюфякина отозвалась булькающим звуком в залитом кровью горле. Часть ее горячей волной тут же хлынула через рот.
С противным хлюпаньем Волконский пару раз негромко кашлянул от резкого неприятного запаха.
— Хр-р-р-р-р! — выдал он едва слышно.
Первая же попытка повернуть голову, чтобы оценить состояние недавнего собеседника, окончилась новой вспышкой боли.
По телу прокатилась теплая волна. Стало самую чуточку легче. Наконец-то «врубился» амулет последнего шанса. Теперь Павел мог осторожно надеяться, что до больницы он все же доживет.
Вот только…
Сквозь разбитое стекло парень прекрасно видел несколько пар аккуратно приближающихся штурмовых ботинок. В какой-то миг ему даже показалось, что сквозь звенящий гул в ушах он расслышал треск битого стекла под толстыми рифлеными подошвами. А вот выстрелов клановец не услышал. Зато увидел. Упавшую на асфальт гильзу.
«Сопровождение — все.» — мысленно отметил он. Одна машина. Два человека. Дали бы они чужакам с оружием в руках так вольготно разгуливать возле сюзерена.
Парень попытался поднять правую руку в надежде дотянуться до ножа. Не получилось. Тело вновь отозвалось болью. Левую парень даже «мучать» не стал. Она повисла плетью. Тут и врач не нужен, чтобы понять, что пока конечность полностью бесполезно.
«Сука!» — с каким-то мрачным смешком выплюнул парень очередной сгусток крови. Отчего-то слабо верилось, что все закончится вот так. Глупо. Подвешенный на ремне словно муха в ожидании проголодавшегося паука…
Ботинки приближались. Не спеша. Но уверенно. Кто бы это ни был, свидетелей и полиции они не боялись абсолютно.
Гул в ушах начал стихать. Во всяком случае, клановец хоть и приглушенно, но все же услышал несколько скупых, отдающих чем-то металлическим хлопков.
Нападавшие били с рачительностью бывалых охотников. За двуногой дичью.
Где-то неподалеку взвизгнули стираемые о сухой асфальт покрышки. Хлопки стали интенсивнее.
Не было ни команд, ни криков, ни азартных возгласов. Стрелки работали сосредоточенно и умело.
«Градом» ударил по защитному куполу ливень пуль. Каждое подпадание «стальной осы» в развернутый боевым ритуалом полог обрамлялось короткой вспышкой, от обилия которых глаза Волконского моментально заслезились. Однако с каждой секундой они становились все тусклее и тусклее. Убийцы явно искали предел насыщения защиты. И подобрались к тому совсем близко…