— Сильно злишься? — негромко произнесла она.
Атмосфера в салоне авто, казалось, рухнула на несколько градусов вниз, словно водитель резко включил климатическую систему.
Линия губ Волконского моментально затвердела, вытянувшись в прямую жесткую полосу. Пальцы парня невольно вжались в кулак, которым он, сам того не замечая, несколько раз несильно ударил в дверную карту.
— Разберемся, — глухо и зло выдал он.
Ситуация клановцу не понравилась совершенною. Подобное не должно было случиться. Да еще и в центре столицы… у всех на виду!.. Павел был готов на жесткие меры, лишь бы подобное не повторилось.
Кроме того, его до крайности бесил сам факт того, что сидящая рядом девушка…
— Паша… — негромко позвала Юсупова, отметив, «ледяную корку», отсветом которой блеснули глаза парня.
«Вообще-то, Лед — моя стихия!» — невольно закралась в голову странная мысль. Однако непрошеная «гостья» тут же была с позором изгнана.
— Что, «Паша»⁈ — сквозь зубы переспросил Волконский, ударив кулаком в дверную карту настолько сильно, что даже плечи водителя на миг заметно напряглись, а телохранитель бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. — Это неприемлемо!
Виктория, вздрогнув от глухого, но отчего-то страшного удара, примолкла. Таким сюзерена она не видела никогда. Обычно Волконский у нее ассоциировался либо с легкой, чуть безбашенной улыбкой, либо с сосредоточенным спокойным взглядом. Сейчас же девушка могла точно сказать — ее собеседник, если едва ли не в бешенстве.
— Понимаю, — склонила голову девушка, краем глаза наблюдая за только что подстриженной линией волос на виске, бездумно уставившегося на проплывающие «пейзажи» за окном. — Я должна была…
— Да, — перебил ее Павел. — В следующий раз разрешаю удар на поражение. Ответственность на мне.
Виктория вздрогнула. Она не ослышалась⁈
— Ч-что? — чуть неуверенно протянула она.
Вообще-то, девушка ожидала несколько иной реакции. Например, разноса за использование Дара… Непропорциональное применение силы, хотя бы…
— В следующий раз не сдерживайся, — неожиданно резко рыкнул Волконский. — Убедись, что гражданские не пострадают, и бей без сожалений!
— Но…
— Что «но», Вика? — бросил сквозь зубы клановец, резко обернувшись к собеседнице. — Нас. Бить. Нельзя. Запомни это!
Девушка несколько секунд молчала, осмысливая такой неожиданный для нее выворот сознания сюзерена. Она была уверена, что будет трудно объяснить свою «вспышку». Но Волконский…
— Не сомневайся, — повторил парень собственные слова. — Ответственность на мне.
Девушка отвела взгляд. Теперь и ее заинтересовали «пейзажи». Хотя она скорее присматривалась к собственному отражению в стекле, чем к размытым пятнам, в которые превратились для нее проносящиеся мимо вывески магазинов. С каким-то странным изумлением она почувствовала в голосе клановца… вину⁈ За то, что не был рядом, не смог защитить…
— Там была девочка, — неохотно выдавила из себя Виктория.
Казалось, что каждое слово внезапно обросло иголками, царапая горло.
— Да, я знаю, — Павел вновь собрался.
Во всяком случае, внешне. Но вот в глазах…
— Мне доложили.
«Ну еще бы!» — оценила Юсупова, мысленно хлопнув себя ладонью по лбу. Среди свидетелей было столько гвардейцев, что и надеяться было нечего, что сюзерен останется в неведении.
— Я бы…
— Понимаю, — кажется, «разогнанный» мозг Волконского просто не мог ждать, когда собеседница закончит фразу. — Полигон СИБ в твоем распоряжении. Тишь обещала предоставить тренеров. Будем учиться бить сильно, но… аккуратно.
Девушка вновь отвернулась к окну. В этот раз борясь с ощущением чего-то горячего в уголках глаз.
Это напрягало.
Гнетущая тишина, лишь слегка разбавленная сытым урчанием мощного двигателя, стояла в салоне авто вот уже четверть часа.
Виктория начала беспокоиться где-то на третьей минуте. Павел слишком глубоко погрузился в собственные мысли. Явно невеселые. К десятой девушка уже откровенно нервничала. Уж больно подобное состояние было нехарактерно для ее сюзерена.
— Ты собираешься спать со мной?
Негромкий вопрос разбил полог молчания под аккомпанемент едва слышное «тиканья» сигнала поворотника.
Водитель, сосредоточенный на повороте, лишь чуть крепче сцепил пальцы на руле, а телохранитель хоть и напрягся, но все же сдержал желание бросить взгляд в салонное зеркало.
Однако оба считали, что свидетелями ТАКИХ разговоров клановцев лучше не становиться. Лишь Павел нехотя вынырнул из вязкой паутины нехороших мыслей и перевел все еще чуть затуманенный взгляд на собеседницу.