— Твою ж… — выдохнул Волконский прямо в лицо девушке.
Та вновь негромко рассмеялась. Но даже не попыталась хоть чуть-чуть разорвать дистанцию. Павел застыл, почувствовав дыхание «принцесски» на собственном лице. Низкие обертоны заставляли тело…
— Нет, — негромко выдал он.
Отвести взгляд от искрящихся глаз девушки удалось с трудом.
— Фу-у-у-ух, — протяжно выдохнул молодой человек.
Новая порция звонкого смеха стала ему ответом. Виктория веселилась вовсю. От души.
— А если б не сдержался? — хмыкнул он в ответ, окончательно сбрасывая наваждение.
— Ну-у-у-у… — протянула девушка, аккуратно проводя пальчиком по рукаву летнего пиджака Павла. — Почему бы и нет?..
Чья-то ножка игриво коснулась голени молодого человека и неторопливо принялась подниматься к…
— Так, достаточно, — ударил себя по «пострадавшему» колену Волконский.
Наверняка синяки от пальцев на нем уже останутся.
Как по волшебству мир снова наполнился урчанием двигателя и запахами кожи. Дышать стало легче.
— Ты меня услышал, до-ро-гой, — тут же сдала назад «принцесска», чинно усаживаясь прямо на своем месте.
Словно по волшебству исчезли чертики в глазах и низкие манящие обертоны в голосе.
— Услышал, — кивнул Волконский.
Он действительно позабыл или, вернее сказать, не задумывался об этой стороне обязанностей Главы Ветви.
Что ж… Юсупова вполне доходчиво напомнила.
А заодно и легкой встряской вернула Волконскому душевное равновесие.
— Я оценил, — кивнул Павел. — Спасибо.
— Все для тебя, дорогой, — подмигнула хулиганка и послала сюзерену воздушный поцелуй.
Однако уже через секунду девушка отвернулась и как ни в чем не бывало уставилась в окно, дав молодому человеку собраться с мыслями.
— Кстати, — уже совершенно иным тоном уточнила Юсупова, едва решила, что времени прийти в себя' кое у кого было достаточно. — Куда мы едем?
— На свидание, Виктория Львовна, — хмыкнул негромко сюзерен. — На свидание.
Очередная допросная комната.
Сколько их уже было?
Инна Тюфякина почти привычно уселась на привинченный к полу стальной стул и принялась ждать. Она уже даже не морщилась от очередного коктейля «ароматов», которым ее встретило помещение. От густого запаха хлорки тут же зачесался нос. Однако даже он не мог перебить амбре содержимого чьего-то желудка.
Кого же ждать на этот раз… Следователя ли или очередного адвоката… да какая уже разница? Хотелось как можно быстрее закончить все и вернуться в камеру. Семья ее все же вес имела в городе, а потому обеспечить минимальный комфорт даже в казенном доме сложностей не составило.
Девушка поежилась. Холодный металл стула неприятно леденил даже через футболку, а кофту она оставила в камере. По моментально покрывшейся «пупырышками» коже пробежали мурашки.
— Ждите, — буркнул доставивший ее конвоир, едва убедился, что «контингент» спокойно расположилась на указанном месте и бузить не планирует.
— А еще варианты? — безучастно бросила Инна закрывшейся двери.
Ответа, естественно, не получила.
— Не очень-то и хотелось, — столь же глухо бросила она пустоте.
Просто для того, чтобы услышать собственный голос.
За последнюю неделю про нее попросту… забыли. Если поначалу допрашивали по три раза на дню, а «гости» постоянно сменяли друг друга, то минувшие семь дней едва не свели с ума. От невозможности хоть что-то сделать.
— Ленка… — негромко выдохнула Инна.
Кулак невольно сжался при воспоминаниях о том проклятом «загуле». Как вообще умудрилась в это ввязаться? Да еще и подружку так подставить… В голове тут же раздался в прямом смысле убийственный голос Павла Анатольевича: «Способ защиты Елены Кошкиной может быть признан коронным преступлением, что я считаю ЛИЧНЫМ оскорблением. Напомню, что Герман Адольфович, Глава рода, является вассалом Волконских. Ответ держать придется перед кланом. Это основное. Теперь у меня остался всего один вопрос: „Почему я должен оставить вас в живых?“. Можете отвечать.».
…Как она там?.. Этот вопрос приходил ей на ум едва ли не чаще прочих. Девушка частенько отвлекалась именно на него, когда в голову лезли мысли о пострадавшем деде. Получалось немного «переключиться». Правда, ненадолго.
Отца «узница» практически не знала. Он погиб вскоре после ее рождения, оставив дочери лишь смутные образы в памяти. Матери же, выданной замуж исключительно по политическим мотивам, было не до нее. Она вернулась в свою Семью, без особых сожалений оставив девочку Тюфякиным. Так что основная тяжесть воспитания будущего юного дарования легла на плечи деда — отставного военного и… не очень удачливого бизнесмена.