— Время, — негромко напомнил Волконский.
«Нас ждут» — осталось за кадром.
Юсупова тут же «перекинулась» в невинную девочку, только что рассказавшую учителю урок и теперь дожидавшуюся заслуженной похвалы.
— Пойдем, — обратился к Инне Павел, указывая рукой в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.
Узников в этом здании предпочитали содержать ниже уровня земли.
— В таком виде⁈ — ужаснулась Тюфякина.
Павел вздохнул. Мысленно. И окинул взглядом серые штаны от спортивного костюма и белую футболку. С его точки зрения, все было нормально. Да, в «застенках» девушке было не до укладки. Да и косметикой вряд ли она пользовалась, с тех пор как угодила сюда. Однако русые волосы вполне симпатично были собраны хвост, а милое, чуть детское личико с правильными чертами, смотрелось вполне себе свежим, словно и не находилась его обладательница вот уже несколько недель в заточении.
— Да я голову два дня не мыла!
Слова «И что⁈» Павел сдержать смог. Взгляд с тем же вопросом — нет.
— Дурак, — буркнула Виктория, обнимая вновь застывшую Инну так, что руки «узницы» оказались прижаты к телу.
Серые глаза ее удивленно расширились.
— Мы тебе этого не простим!
Негромкий неразборчивый мат разнесся по узкому темному коридору, отражаясь от неровно выкрашенных казённой серой краской стен. Где-то в тон мигнула лампочка.
— Ой, — сообщила замершей девушке Юсупова. — Он злится!
Слова прозвучали так, словно Тюфякина во всем виновата.
— Зря ты так!
С этим «напутствием» Виктория разжала объятия и замерла рядом с девушкой с видом столь невинным, что заподозрить ее хоть в каком-то злом умысле было просто невозможно.
— Пойдемте, — вздохнул Павел, краем глаза наблюдая за вновь выпавшей в осадок «узницей».
И да, он прекрасно понимал, что именно делает Виктория. Клановка просто «качала» психику Инны, выводя ее на нестандартные «режимы». Света же, получив доступ к местной сети наблюдения, оценивала результаты. Судя по всему, пока Тюфякина держалась вполне неплохо.
Следующим шоком для девушки стала поданная «карета». Древняя, хоть и очень даже качественно отреставрированная машина. Такие «в старину» нередко встречались на службе государевой. Ценили их чиновники и представители различных ведомств за относительный комфорт и «неубиваемость».
— Все чисто, господин, — тут же шагнул от куда более статусного «Крауна» мужчина в неброском костюме с цепким взглядом профессионального следователя.
Свои слова он сопроводил легким поклоном.
— Ага, — тут же чуть развязно подтвердил водитель «драндулет», куда больше похожий на обитателя городского дна, чем на «свитского» клановца. — Нормально все!
— Прошу, — не поленился распахнуть дверцу перед Инной парень.
Окончательно убедила Тюфякину Виктория самостоятельно (!) открывшая себе дверь и привычно (!!) усевшаяся в салон.
Девушка, прищурившись от уже слегка подзабытой яркости солнца, последовала приказу-просьбе. Ей досталось место сразу за водительским. Волконский же… коротко обнявшись с водителем (!!!), расположился на переднем пассажирском.
«Империал» с места рванул резко. Однако сопровождение, похоже, уже привыкло к подобным маневрам. Во всяком случае, «Краун» следовал за авто сюзерена как приклеенный.
— Куда мы едем? — без особой надежды на успех негромко спросила Инна, поправив выбившуюся из хвоста прядку прямых русых волос.
Со стороны вообще могло показаться, что она сама с собой разговаривает.
Однако Волконский обернулся.
— Ко мне в гости, — просто произнес он.
Серые глаза вновь удивленно распахнулись.
— А вот доедем ли, зависит от тебя, — закончил парень.
Кроль весело хохотнул. Отчего-то Инне показалось, что зловеще. Впрочем, она так и не смогла определиться со статусом владельца. Может, она вообще сейчас дело имеет с одним из ликвидаторов Волконских?
— Фу таким быть, — прекрасно поставленным голосом ровно сообщил водителю Павел.
Негромко хмыкнула Виктория, покачав головой. С такими интонациями только с трибуны выступать. Или доклад императору зачитывать.
— А я чего… — тут же возмутился Кирилл.
«Уралочка» же, пользуясь тем, что «Империал» замер на светофоре, отвесила помощнику легкий подзатыльник.
— Не любят меня здесь, — «грустно» констатировал тот без особой печали в голосе.
На некоторое время Инна утратила возможность удивляться. Начисто. Так что в следующий раз она «выпала» уже на моменте «кофейных разборок».