Я пододвинула к Фаине тарелку с пирожками, которые купила в супермаркете.
— В тот год, когда погиб Рябов, Римма и Галина были неразлейвода. Воробьева явно в курсе этой истории.
— Не удивительно, что свекровь решила обвинить невестку в убийстве мужа. У Галины погиб сын, ей хочется найти виновного. Может, она знала о планах Веры стать очередной супругой олигарха? В свекрови кипит обида. Вероятно, она решила, что именно Вера помогла Анатолию свалиться с балкона.
— Малоприятная история, — резюмировал Степан, когда Кузьмина ушла. — Понятно, что для матери ее дочка всегда права, она самая умная, порядочная, красивая. Ведь так?
— Не знаю, — ответила я, — в моей биографии не было матушки, которая горой стояла бы за меня, помогла мне морально и материально, хвалила, поддерживала. А Вере повезло. Римма горит желанием во что бы то ни стало вызволить дочь из беды. Сколько бы она ни говорила: «Коля мне родной, я его на горшок сажала», но он ей не родной. Общей крови нет.
— Римма вовсе не все рассказала про доченьку, — остановил меня Степан, водя мышкой по коврику, — младшую Галкину сначала подозревали в убийстве Рябова. Но потом экспертиза пришла к выводу, что Анатолий прыгнул сам. Подтвердился факт приема парнем и девушкой какого-то снадобья, предположительно его изготовили из неизвестного криминалисту растения. Кроме бутылки в помойном ведре, на столе нашли два фужера, в каплях на дне обнаружили те же вещества, что и в крови Веры и покойного Толи. Версия следователя звучала так: Галкина и Рябов пришли в квартиру парня, чтобы заняться сексом. Они приняли какую-то дрянь, Вера отключилась, Анатолий, помутившись умом, выпрыгнул из окна. После вскрытия стало понятно, что Рябов в тот день ни с кем в половую связь не вступал. Никто студентку не собирался насиловать, она сама пришла к молодому человеку, добровольно приняла что-то одурманивающее. Не белая маргаритка она.
— В юности многие совершают безрассудные поступки, — заметила я, — Вера, похоже, в бегах, она напугана. Думаю, она не хочет сообщать следователю историю с лухосо и о начинающемся романе с олигархом. Странно, что она матери не звонит, ведь знает, как Римма нервничает.
— Возможно, Игорь где-то спрятал Галкину, — предположил Степан, — беседовать с ним бесполезно. У него не простая биография. В прошлом он один из бонз криминального мира, из такого клещами сведений не вытащишь. И денег у красавчика полно, быстро адвокатами прикроется.
Я посмотрела на мужа.
— Но мы можем выманить Веру из укрытия, если докажем, что она ничего дурного не совершила. Ядовитые грибы ей на рынке подсунули, салат в ресторане по недосмотру кунжутным маслом заправили. С Воробьевым просто инфаркт приключился. Дело закроют. Вот тогда Вера вынырнет из тьмы.
Степан открыл окно.
— Что-то душно стало. В случае с опятами есть разумное сомнение. То ли торговка была недобросовестной, то ли Вера сама ядовитые ножки-шляпки в сковородку положила. Приобрести ложные опята можно. Но если нам удастся доказать, что салат делали без участия Веры, то ситуация с дарами леса будет выглядеть иначе. Езжай-ка ты завтра в ресторан «Букетто», потолкуй там с персоналом.
Глава 9
— Да, я обслуживаю тех, кто навынос еду берет. Меня Кларой зовут. История с кунжутом? — поморщилась симпатичная брюнетка. — Звонила сюда его жена! Орала! Артистка, блин!
— Можете рассказать мне, что случилось? — попросила я.
— Делать мне больше нечего, — фыркнула официантка.
Я открыла сумку.
— Буду вам очень благодарна. Я не имею отношения к полиции, просто предлагаю небольшое вознаграждение.
Клара одернула слишком узкое форменное платье.
— Ладно, топаем в подсобку.
Мы устроились в крохотной комнатушке, Клара начала говорить, не дожидаясь моих вопросов:
— У нас все проходит через компьютер. Легко проверить, что я приняла заказ и отослала его на кухню. Напротив салата есть пометка: «Внимание! Аллергия на кунжут». Я четко свои обязанности выполняю. Кухня может напутать, и тогда эта запись будет моим оправданием, в случае чего я ответственности не несу. Аккуратно предупредила поваров, о чем есть запись. Но ведь сколько неприятностей случается! У нас один клиент прямо за столиком умер, у него тромб оторвался. Не моя вина с салатом! Знаете, что я думаю?
— Нет, — ответила я.
— Давайте деньги, расскажу, — отрезала официантка.
Я открыла кошелек и вытащила купюру.
— Мало! — деловито сказала Клара, глядя на ассигнацию. — Увеличьте вчетверо.