- У тебя грандиозное образование, - сказала Хина. - Ты вполне мог бы на каторге пробиться на место повара или санитара. Может быть, начальство колонии даже разрешило бы тебе читать заключенным лекции.
- Издеваешься?! - Даниил одарил супругу укоризненным взглядом.
- Ладно, проехали, - Хина улыбнулась и поцеловала мужа в щеку. - Как матерый подпольщик матерому подпольщику говорю тебе: надо мотать на Сану. Она нас Земле не выдаст.
- Да я и сам ни за какие коврижки на Земле не останусь. Однако полиция Саны просто так от нас не отвяжется.
- Главное - с Земли выбраться. А там уж разберемся, кто кому больше крови попортит: мы полиции или она нам. Грабанем "Арсенал", смоемся на Сану, а там уж будем разбираться со всякой прочей байдой. Главное, чтобы твои дружки нас не кинули с документами.
Даниил рассмеялся.
- Чего тут смешного? - не поняла Хина.
- Мы с тобой начали мыслить не как научные работники, а как завзятые преступники. Никогда не думал, что превратиться в них так легко.
4
В комнату супругов вошел Шпон. Он ударился ногой о мину (посреди комнаты лежал целый штабель двухсоткилограммовых фугасов, похожих на гигантские еловые шишки), ойкнул, витиевато выругался, потер ушибленное колено и сообщил:
- Пацаны готовы. Можно двигать.
- Я иду с вами! - заявила Хина.
- Вот еще! - возмутился Даниил.
- Мы, типа, не за пирожными в кондитерскую топаем, - предупредил диссертантку Шпон.
- Вопрос не обсуждается, - Хина с вызовом посмотрела на мужчин.
Шпон хмыкнул и пожал плечами: мол, решайте сами, мне-то что.
Даниил, хорошо зная упрямый характер жены, счел дальнейшее препирательство с ней бесполезным и капитулировал:
- Добро, Хина. Иди. Только забери с собой гиперборейские причиндалы.
- Зачем? - не поняла диссертантка.
"А затем, женушка, чтобы у тебя были заняты твои шаловливые ручонки, а то, коли начнется пальба, ты сгоряча возьмешься ими за автомат", - подумал Даниил, но произнес иное:
- Как знать, вернемся ли мы обратно. Не хотелось бросать на произвол судьбы такие интересные вещи.
Хина надела штормовку и армейские ботинки на высокой рифленой подошве. Сунула гиперборейские артефакты в рюкзак. Закинула его за спину и, улыбаясь, будто речь шла о предстоящем пикнике, сообщила:
- Мальчики, я готова.
Диссертанты и Шпон миновали длинный коридор, поднялись по лестнице на три этажа вверх и вошли в большой зал.
5
Там Фриц и его бойцы истово молились у большой иконы с изображением покровителя правозащитников - Святого Зюгана, легендарного борца за права простолюдинов в стонущей под властью олигархов России эпохи посткоммунизма.
Партизаны просили святого ниспослать им удачу в предстоящем грабеже "Арсенала-2". Судя по тому, насколько серьезны были физиономии молящихся, они вполне искренне верили в силу Святого Зюгана.
Хина с любопытством посмотрела на изображение святого.
Иконописец изобразил его лицо суровым и одухотворенным. Ее похожие на осколки льда глаза сияли бесстрашием и решимостью умереть за правое дело.
- Я думала вы просто бандиты, - шепнула потрясенная диссертантка Шпону, не отрывающему взора от иконы. - А у вас, оказывается, и культ есть. Вы тогда больше секта, чем банда.
Шпон наградил диссертантку полным благородного негодования взглядом и прошипел:
- Ты чо!? Какая мы, на хрен, секта?! Мы революционная армия.
- Но революции-то пока нет, - резонно заметила Хина. - Откуда ж тогда революционной армии взяться?
- Революция - это состояние души, а не какой-то там факт из сраного школьного учебника по истории, - объяснил Хине подошедший Фриц (партизаны уже завершили молитву и начали строиться в шеренги перед последним инструктажем). - Если останемся в живых, я тебе, дамочка, все объясню.
- А каковы у нас шансы остаться в живых? - поинтересовалась Хина.
- Ну-у... - Фриц оглянулся на икону и осенил себя пентаграммным знамением. - Я не математик, блин, шансы считать. Скажу так: чтобы все было ништяк, надобно самим не щелкать хлебалом. Шансы сыграть в ящик напрямую зависят от нашей же тупорылости. Надобно быть шустрыми, тогда ни хрена нас не замочат. Такова вот, блин, моя партизанская формула неуязвимости.
- Гениально, вождь! - польстила Хина.
- А то, - довольно ухмыльнулся Фриц, подумав о том, что раз его мудростью восхищается научная элита Земли, то не пора ли ему поменять масштаб своих действий на планетарный.