Но ничего не происходило. Я не знаю, сколько прошло времени до того момента, когда я решился сделать шаг. Местная фауна никак не отреагировала на глубокое дыхание и моргание Ронды. Не появилось никакого таинственного нечта, уничтожившего оперативную группу, хотя именно на встречу с ним я и рассчитывал.
Я пошёл в ванную и пробрался в расселину. Статуя Элис стояла на своём месте, но в изменённой позе. Она больше не закрывалась от света, а стремилась к нему, не прикрывая наготы. Я оглядел пещеру, послушал капли, падающие с высоты и стал представлять цветы. Хризантемы, пионы, розы, лотосы. Я представлял, как они прорастают и набираются сил, как расцветают и становятся благоухающими вестниками жизни. Цветы стали появляться вокруг — на ребристом полу, на стенах, рассыпались по нише, в которой стояла статуя. Я думал, что если статуя и впрямь является отражением глубоких подсознательных состояний Элис, то такое окружение, как бессчётное количество прекрасных цветов, подарит этим состояниям живоносный и успокаивающий эффект. Так я хотел искупить свою жестокость. Ведь женщины любят цветы.
Вернувшись из Джуджиона, я не смог открыть дверь и выйти из кабины. Она была заперта, потому что другие оперативники покидали уровень «D». Я пытался звонить Ронде, но она не отвечала. Выйдя в коридор через несколько минут после возвращения, я поспешил к лифту и не обратил внимания на идеологические высказывания мистера Биссела, доносившиеся из потолочных динамиков. Распределитель забрал у меня плеер и стереограмму. Он осведомился, успешно ли прошла вторая экспедиция Группы Восстановления. У меня не было достоверного ответа, поэтому пришлось выдумывать не ходу, чтобы бюро не заподозрило меня в использовании казенных ресурсов для собственных целей. Я торопился и не обращал внимания на погоду, на марку машины такси, на национальность водителя. Я не помню, сколько стоила поездка до дома Ронды.
Ее не было дома. Она не брала трубку. Я сел на пол, облокотившись на дверь ее квартиры и стал ждать, думая о том, каково было бы жить, не зная, что творится в Джуджионе. Приходить к Ронде — не одолеваемой сомнениями и видениями — и принимать ужин не в качестве взятки, а в качестве совместного удовольствия.
И чем больше я думал об этом, тем увереннее становился в том, что жизнь была бы пуста. Спокойна и размеренна, но обыденна. Уютна и комфортна, но безэмоциональна. Человек нуждается в огне — непредсказуемом и творящем чудеса на открытом ветру. Чтобы греться им, чтобы желать им овладеть, чтобы учиться обращать его во благо. Прометей знал это.
Ронда пришла часа через полтора. Увидев меня, она замерла.
⁃ Рэй… Что ты здесь делаешь?
⁃ Я пришёл, потому что в нашей последней встрече осталось много недосказанного. И ещё я принёс список вопросов от человека, который может помочь разобраться с твоими способностями. Помнишь, я говорил о нем?
⁃ Я не помню никакой недосказанности. Я помню, как ты поцеловал мою руку. Не помню только, какую.
Она не предлагала мне войти. К ее растерянности и нервозности примешалось новое чувство. Страх. Ронда не понимала, что ее сон был реальностью.
⁃ Я говорю о встрече во сне. Я был в маске Рэя Чарльза.
⁃ Так ты… тебе тоже снился этот сон?
Мы стояли в бледном подъезде, посреди совершенно непонимаемого мира, в нескольких метрах друг от друга и с трудом слышали, что говорит другой. Мы говорили тихо, потому что наш разговор не должен был быть слышен никому, кроме нас — ни соседям, ни госслужбам, ни кто его знает, кому ещё. Это был разговор двух судеб.
⁃ Рэй, я… я жалею о том, что попросила тебя о помощи. Я думаю, что, ну… Из этого не выйдет ничего хорошего.
⁃ Почему?
⁃ Что ты… Что там там делал? В той квартире? Почему я тебя там видела?
⁃ Я исправлял ошибку.
⁃ Какую ошибку?
⁃ Это долгая история. Ты же видишь мои мысли.
⁃ Оооох, я… Я уже слышала это, Рэй! Я не понимаю… Рэй, ты… У тебя дебильное имя! Ты можешь проникать в чужие сны?
⁃ Это не чужие сны, Ронда.
⁃ А что это? Это был мой сон! То есть…
— Ронда, тише…
— Я думала, что, наконец, смогла уснуть и… а там ты! Почему? Что ты там делал?
Она ничего не знала. Совсем ничего не знала о Джуджионе, и это затрудняло диалог. Я мог рассказать ей все, но это заняло бы время, и она не готова была меня слушать. Она хотела избавиться от страха, который примешался к ее нервозности и рассеянности.
⁃ Я исправлял ошибку, Ронда.
⁃ Какую ошибку? В моем сне? Перестань!.. У меня и так крыша набекрень.
⁃ Я говорю правду, Ронда. Пожалуйста, не кричи. Я оскорбил женщину. И это не давало мне покоя.