17. Переговоры (карта Умеренность)
17. Переговоры
КАРТА XIV. Умеренность
ЗНАЧЕНИЕ: Дистилляция – итог процессов испарения и осаждения. Символизирует состояние, когда материальное и духовное, мирское и горнее сочетаются естественно и гармонично. События развиваются по собственным законам и дадут результат в должное время. На данном этапе алхимику предстоит договариваться с самими собой, чтобы обрести мир. Это великая работа всех алхимиков - работа над собой, и выпавшая карта учит самому трудному: смирению. Невидимый судья уже взвешивает на весах сотворенное добро и зло, остается лишь прислушаться к знакам, чтобы нащупать верный путь, не позволяя другим управлять собой.
Женя перебирал пальцами волосы Оксаны. Они были нежными и мягкими, как у ребенка. Так странно! Более мягкими считаются светлые волосы, поэтому мужчины подсознательно тянутся к блондинкам, им кажется, что те более чувственны и склонны подчиняться. Зато темноволосые люди легче переносят боль и тяготы жизни, и тут, конечно, Оксана могла дать фору любому.
Впрочем, Евгений теперь редко заострялся на формальных признаках. В самом начале их знакомства он мог любоваться по отдельности ее ногами или тонкой талией, но чем глубже погружался в свое чувство, тем кощунственнее становилось оценивать любимого человека в соответствии золотому сечению. Все это больше не имело значения, когда они вот так лежали рядом и смотрели друг другу в глаза.
- Что? - спросила Оксана.
- Ничего, - он не сдержался, уткнулся носом в шею, вдыхая знакомый аромат. «Господи, как же мне повезло! Я буду полным кретином, если не сумею ее удержать».
- У тебя был такой странный взгляд…
- Потому что мне нравится на тебя смотреть.
Ответ Оксане пришелся по душе, и она какое-то время нежилась в его объятиях, обдумывая его и так, и эдак. Женя целовал ее брови, скулы и маленький упрямый подбородок, продолжая завидовать сам себе. Он даже не надеялся, что сможет вновь чувствовать себя мальчишкой.
Впрочем, нет – мальчишки влюбляются быстро, горячо и каждый раз с ощущением, что это навсегда, но потом оно так же быстро проходит, выветриваясь из памяти под воздействием нового чувства. Евгений же к своим тридцати шести уже успел стать циничным и ленивым, разучился летать и закоснел в привычках. С его анамнезом, отягощенным способностью видеть партнера насквозь, сумасшедшая любовь к женщине считалась чудом. Он и считал Оксану чудом. Ему было очень страшно ее потерять.
- Уже поздно, - сказала Оксана. - Надо ложиться, потому что завтра рабочий день.
- Мы и так лежим.
- Не придирайся к словам.
На телефон Ромашова пришло уведомление об смс-ке.
- Это Таня, - сообщил он, с неохотой хватая телефон. – Пишет, что остается у Вали.
- Ты ясновидящий?
Вместо ответа он показал ей экран с текстом:
- Я прав.
- Жень, ты иногда меня пугаешь, - Оксана приподнялась на локте.
- С чего бы?
- Ты слишком проницательный. Не только мысли читаешь, но и… Вот откуда ты знал, что тебе напишет Таня и что это вообще она?
- Как говорил Шерлок Холмс, «всякая жизнь – это огромная цепь причин и следствий, и природу её мы можем познать по одному звену». Ладно, ты хотела ложиться спать? Ничто больше не мешает, Таню можно не ждать.
- Я только будильник заведу, - Оксана дотянулась до тумбочки, где лежал ее смартфон. – Предупреждаю, что ставлю на без пяти шесть.
- Так рано?
- В семь я должна быть уже на Сетуни, чтобы проводить Николаича.
- Я сам его провожу, - предложил Евгений, - а ты можешь поспать подольше. Отсюда тебе до работы гораздо ближе.
- Нет, мне до работы надо заскочить к врачу в моем районе, талончик на восемь тридцать.
- Зачем тебе врач? – насторожился он.
- Диспансеризация, - Оксана нажала пальцем ему на кончик носа. – Нас заставляют каждый год проходить.
Женя сел, и лицо у него сделалось тревожно-мрачным:
- Зачем ты говоришь неправду? Что у тебя случилось?
- Да ничего не случилось. Со мной все в порядке, уверяю. Зря вообще тебе сказала.
Женя вглядывался в нее, и впрямь желая прочитать мысли:
- Ты скрываешь от меня что-то…
Оксана выключила свет.
- Хватит меня сканировать, - произнесла она в темноте. – И вообще, есть вещи, о которых не надо спрашивать, пока я сама не расскажу.
Ромашов лег, заложив руки за голову. Немного помолчав, сказал:
- Хорошо, дорогая, больше ни о чем спрашивать не буду. Но на всякий случай сообщу: мне все равно, мальчик это или девочка. Я мечтаю о большой семье. Три ребенка - это программа минимум.