Таня опустила глаза в меню. Она оставалась настороже. Ей предстояло победить этого человека, но сначала – взять у него и его организации все полезное для себя. Весьма опасное намерение, но Таня заставляла себя не бояться. Ради Вали.
Конечно, Караваеву она ни о чем не рассказала. Они помирились этим же вечером, он позвонил и пригласил прогуляться в парке, но переезжать к нему Таня отказалась. Она скучала по его рукам и теплу, он тоже никак не хотел смириться с ее непонятным упрямством, но в этом вопросе девушка осталась тверда. Дважды в неделю ей предстояло брать «уроки волшебства», и она не желала, чтобы кто-то об этом узнал.
Занятия проводились на Мясницкой, в одном из старинных купеческих особняков. В том же здании размещались еще и курсы по английскому, что позволило Тане соврать об истинных целях визитов. Женя, правда, смотрел на нее с подозрением и, казалось, о многом догадывается, но денег «на курсы» дал и чеков не потребовал. Татьяна решила, что ей показалось.
Спустя неделю Татьяна встретилась с Аркадием. Встреча не была случайной, она готовилась к событию тщательно и шла туда, словно на Голгофу.
Войдя в аудиторию, где присутствовало сразу несколько учеников в ожидании лекции по истории оккультизма, Таня сразу почувствовала, что Аркадий уже там. Сначала почувствовала – и только потом увидела его сидящим за боковой партой у окна. Сердце зачастило, ладони вспотели, но она, постояв с минуту в дверях, набралась мужества не только войти, но и направиться к его столу. Стул рядом с парнем пустовал, и Таня, преодолевая себя, упала на него, произведя небольшой шум.
Аркадий, до этого пялившийся в окно, вздрогнул и повернул голову.
- Вот так встреча! – протянул он.
- Разве ты не предвидел? – спросила Таня, заставляя себя встретиться с ним глазами. – Да и Владимир Владимирович должен был предупредить, что я отныне одна из вас.
- Кое-что я про тебя, конечно, знаю. Например, что ты медиум.
- Не только. Я еще и художник, и буду учиться наводить порчу и исцелять с помощью рисунка.
- Шутишь?
- Ни капли. Хочешь взглянуть на мои работы? - Таня извлекла из сумки файл, в который был упакован карандашный рисунок, положила его перед Аркадием, прижав рукой и не позволяя посмотреть и спросила: – Ты же читал роман про портрет Дориана Грея?
- А ты так можешь? – спросил Кеша, справедливо усмехаясь.
- Так – не могу, - признала она, вроде бы как огорченная, - затем и пришла учиться. Но зато я могу кое-что другое, не менее впечатляющее.
- Что?
- Любой портрет несет в себе три вида энергии: натурщика, художника и владельца, - начала она воспроизводить отрепетированный текст, «играя» интонациями, чтобы поймать внимание собеседника и не отпускать. - Когда художник пишет чье-то изображение, он берет часть ауры человека и усиливает ее собственной. Даже посредственный мастер способен насытить портрет большим количеством жизненной силы, которую он отбирает у натурщика. Если он отберет слишком много, а взамен отдаст слишком мало, то человек с портрета скоро умрет. С фотографией такое не получится. Фотограф практически не влияет на снимок, передает лишь энергетику изображенного, не добавляя ничего от себя и не лишая человека силы. Но я не фотограф, я умею изменять то, что рисую. Нарисую, к примеру, кого-то больным, он и заболеет.
Аркадий хмыкнул, но не столь недоверчиво, как она опасалась. Таня глубоко вдохнула и наклонилась к нему, прошептав:
- Хочешь спросить, рисовала ли я твое будущее? – и с этими словами отняла руку, показывая карандашный портрет.
Накануне она посвятила ему два вечера, стараясь передать в мельчайших подробностях тот кошмар, в котором Аркадий менялся на глазах, пораженный чернотой. Лицо его она изобразила осунувшимся и страшным: глаза запали, рот раскрыт в немом крике, на щеке чернело нечто напоминающее ожог, волосы спутаны и торчат вверх. За спиной его возвышалась Деревягинская церковь без крестов. А над церковью распростерла крылья аморфная тень, лишь отдаленно напоминающая человеческую фигуру.
Аркадий долго смотрел на картину, став бледным как полотно.
- Это что?
- Захотелось сделать тебе пророчество. В точности, как ты тогда, и тоже бесплатно.
- Отдай! Ты не имела права без моего разрешения, - он рванул рисунок на себя, сминая и с явным намерением разорвать.
- Да я еще нарисую, - небрежно пожала она плечами. – Чем чаще рисуешь, тем скорее исполнится. Не во мне же проблема.
- А в ком? Чего ты добиваешься?
- А чего добивался ты, когда на моего дядю дерево свалил?